— Вообще-то, любопытно погулять там ночью, — нехотя призналась жертва провокации.
— Ага! — обрадовалась Ветка. — И в столах пошарить: вдруг найдём что-нибудь ценное.
— Где ценное? — возник перед ними дряхлый предатель.
С невинным взором щенка, который категорически не видел, кто напрудил на полу.
— Воровать пойдёшь? — без обиняков предложила юная затейница и ослушница.
— Куда? — аж подпрыгивал от нетерпения самый опытный вор на свете.
— В логовище, — заунывным шёпотом протянула Ветка.
— То-то воевода обрадуется, — язвительно напророчил этот предатель, и его настроение сделало привычный кульбит: — Чего расселись?! — осерчали на них за нерасторопность. — Уж полночь на дворе, а вы всё телитесь.
— Он прав: полковник проснётся, нам конец, — засомневалась Лёка, прислушиваясь к тишине в доме за дверью.
— Это мы сей миг, — что-то невнятно посулил Нешто и пропал.
Обещанный миг растянулся минут на пять. Ветка вся искрутилась-извертелась, упрашивая сестру нырнуть в межмирье на секундочку «глянуть одним глазком». Лёка пригрозила, что отзовёт свою заявку на участие в променаде, и неугомонная вертушка надулась.
— Это мы сей миг! — воодушевлённо повторил Нешто, наконец, явившись.
— Тать необузданный, — хмуро проворчал некто у него подмышкой.
Маленький, беленький и весь такой пушистый-пушистый дедок: сплошная борода, полусонные глазки и нос картошкой.
— Угомон, — не дожидаясь вопроса от выжидательно таращившихся подельниц, объявил добытчик. — Ненаглядный мой дружаня.
— Кастной пёс тебе дружаня, — отрёкся пушистик от похитителя.
— В смысле, кастрированный? — ляпнула Ветка, попытавшись наложить лапы на дедочка.
Тот ловко развернулся подмышкой у Нешто и юркнул тому за спину.
— В смысле, поганый, — пояснил Нешто-Нашто. — Темень дремучая.
— Угомон, значит, как-то влияет на сон человека? — нетерпеливо уточнила Лёка.
Она каждую секунду ожидала карательную экспедицию из дома и не хотела бы её дождаться.
— И влияет, — тоном лектора завёл Нешто, — и ведогоней пасёт.
— Кто это? — понукнула она канительщика.
— Ведогонь-то? Так самый, что ни на есть, дух спящего. Без разницы: человека ли зверя. Его двояшка.
— Двойник?
— Он самый.
— А зачем их пасти? — встряла в научную беседу любопытная Ветка.
— Как человек уснёт, так, ведогонь, стал быть, из него и выходит. Охранитель он: и человека, и его добра. От всяких татей, да от злобных ведогоней, — охотно разглагольствовал Нешто, будто у него забот иных нет. — Драчливы они: ведогони-то. Так и норовят потасовку затеять. Случится, что забьют в драке какого-то ведогоня, так его человек прям во сне и помрёт. Тогда-то его ведогонь, коль не повезёт, обращается в навь. В духа вроде меня.
— Пошёл мести, помело, — пробурчал Угомон, выбираясь из-за его спины. — Злыдень нерадостный.
И пропал.
— Сбежал? — удивилась Ветка.
— Обещал приглядеть за воеводиным ведогонем, — внёс ясности мутный дух. — И воеводихи. Чтоб прежде времени в них не вернулись, не разбудили. Пошли, что ль?
— А он нам дедушку с бабушкой не угробит? — засомневалась Лёка, вмиг потеряв всякое желание пускаться в несанкционированные авантюры.
— Сказано же: пасёт он их! — недовольно прорычал Нешто и топнул ногой: — Долго мне тут ещё…
— Поехали, — ласково улыбнулась ему Ветка.
И они поехали. Поскольку две точки у офиса компании Лёка прошла лично, навигатором была она — Нешто по его рассеянности куда угодно занесёт мимо цели. И выбрала она ту, что в переходе. Оттуда было удобней потихоньку оглядеть пространство вокруг офиса. Если там реально прописалась Ма-Са-Та, есть шанс нарваться на её прихлебателей, стороживших подходы к логовищу.
Поначалу толклись на ступенях, выставив над бордюром перехода одни глаза. Но на территории офиса никого не разглядели: вместо современной металлической уличной ограды в межмирье торчал высокий частокол. Бревно к бревну — ни единой щёлочки. Нешто, как не старался, тоже ничего не учуял.
Лезть в логовище без разведки не хотелось. Не то, чтобы страшились попасть в засаду: как-нибудь отобьются. Но выдавать свой интерес к объекту было глупо: враг мог насторожиться. Тогда тут точно и заслоны выставят, и засады устроят, и западни выроют.
Однако бездействие ничуть не лучше рисковых шагов. Дело-то за них никто не сделает. Поэтому, выбравшись наверх, они пулей перелетели через тротуар в сторону шлагбаума. Как ни странно, тот в межмирье вообще не существовал: ни в каком виде. Так что до дверей офиса добрались без помех. Верней, до громадной скалы, покрытой льдом. Сплошняком: двери-то здесь тоже стеклянные. И ни малейшего намёка на то, где находятся.