И уже через пару минут над её головой раздался призыв:
— Она здесь!
Открыв глаза, Лёка встретилась с неодобрительным взглядом мужчины лет сорока. Невысокого крепыша с широкими плечами и желанием кое-кого взгреть.
— Вы кто? — сонно пробормотала она, с притворной настороженностью подтягивая ноги.
Видела этот трюк с притворной робостью в кино — там на героя он подействовал правильно.
— Спасибо, — пожал счастливцу руку подбежавший Олег.
— Помощь нужна? — уточнил тот.
Больше для приличия, ибо успел сделать визуальный осмотр пациентки: вроде цела.
— Отдыхайте, — отпустил подчинённого начальник службы безопасности компании. — Дай отбой мужикам. Ну? — присев на корточки и пристально вглядываясь в лицо напугавшей его баламутки, осведомился он. — Не расскажешь, как ты тут оказалась?
— Конечно, расскажу, — покладисто пообещала Лёка. — Гуляла.
— Гуляла, — повторил он тоном человека, которого абсолютно не устраивает подобное объяснение.
И стало немного стыдно. Лёка положила на его колени ладони, опустила на них подбородок и максимально мягко напомнила:
— Олег, ты забыл, что я здесь выросла. Это озеро и вообще весь парк знаю, как свои пять пальцев.
— Все пять? — иронично переспросил он, накрыв её голову своей тяжёлой жёсткой рукой.
— Ну, во всяком случае, — поправилась Лёка, — эту часть парка всю.
— Даже целовать тебя неохота, — кажется, от всего сердца признался он.
— Не целуй. Только не дерись.
— А, следовало бы, — невесело усмехнулся Олег, качнувшись на носках. — Слезай. Пора возвращаться. Там, между прочим, — кивнул он в сторону берега, — не все желают тебе провалиться сквозь землю. Кое-кто волнуется.
Он стряхнул её голову с колен, встал, протянул ей руку. Помог подняться и притянул к себе, крепко прижав.
— Прости, — попросила Лёка, прижавшись к его плечу щекой и царапая лёгкую толстовку. — Мне действительно стыдно. Присела всего лишь вытряхнуть из сапога камушек. Даже не заметила, как заснула. Полночи с Веткой фильм смотрели.
— Тогда поцелую, — принял Олег извинения.
И поцеловал. Теперь это не так здорово, как было раньше — полезла в голову предательская мысль. В голове настырно всплывало лицо трижды клятого колдуна, решившего окончательно испортить ей жизнь. Именно сейчас, когда она встретила такого замечательного человека. Сложного, закрытого, неуживчивого, но распахнувшего перед ней душу. И такого надёжного.
Этот гад точно наложил на неё какое-то заклятье. И скорей всего, как раз на приставников такие штуки действуют в обоих мирах. Ведь одержимые фактически так и живут: одна нога там, другая здесь.
Они медленно брели в сторону бивуака: его рука на её плече, её — на его талии. Олег негромко выговаривал бестолковой девчонке:
— Попробуй понять: я не такой уж диктатор, каким кажусь. Просто никогда ещё не чувствовал того, что чувствую к тебе. И ты знаешь, что меня это напрягает. Очень сильно. С тобой я научился бояться потери. Не привык терять то, что дорого. Привык бороться за это, чем бы ни пришлось расплачиваться. Не потому, что оголтелый собственник. Просто потому, что истинно дорогого у меня в жизни не было ничего. Кроме матушки. Которой больше нет.
Лёка изо всех сил старалась слушать именно его, думать именно о нём. Но мысли то и дело улетали к трухлявой берёзе, у которой остался сидеть Моргощь. Странный, не похожий сегодня сам на себя. Что-то в ней искавший и страстно желавший найти — это она почувствовала всем сердцем.
Вернувшись в гудящий и вовсю пирующий лагерь, Олег сразу же утащил её к знакомому мангалу. Кстати, стоявшему немного на особицу. Рядом с ним накрыли стол — прямо на земле — за которым не было женщин. Зато был начальник Лёки Тимур — сегодня он выглядел не столь импозантно: прямо-таки свой в доску. Ещё один мужчина, и Альфред, встретивший её фальшиво исполненным и преисполненным подтекстов старым шлягером:
— Моя потеря, ты нашлась. Входи скорее в дом родной.
— Милый мой, — ласково проурчали за спиной у Лёки.
Она обернулась и увидела подошедшую к ним Машу — ту самую, к которой у Олега было особое отношение.
— Жена, — со скорбью в голосе и бесовским блеском в глазах обратился к ней возлежавший на подстилке певец. — Ну, почему ты всегда появляешься, едва у меня блеснёт надежда на что-то прекрасное в жизни?
— Ловит на блесну? — хмыкнув, спросила Маша у Олега и вполне доброжелательно кивнула Лёке: — Привет.