— Шанель, он враг, — напомнила Лёка. — Наших предшественников убил. Нас убить хочет.
— Ой, ли? — небрежно бросила игошка и резко сменила тему: — Делом-ка лучше займись. Если замышляешь дожить и до честно́го пирка, и до свадебки.
— Я вся твоя, — выудив её из банки, сообщила Лёка. — Куда идём?
— По срамную душеньку Масатки, — без обиняков заявила игошка, мордочка которой буквально закаменела. — Да ты, решишься ли?
— Я горы сверну, — грозно пообещал приставник. — А этой сучке Марго шею.
— Пуф-пуф-пуф! — поддразнила её Шанель. — Поднялась, как тесто. Гляди, как бы квашню не опрокинуло, да рылом об пол не расплющило.
— Мы идём? — не желая доле препираться, уточнила Лёка.
— Идём, — усмехнулась игошка и обескуражила: — Тока не шею Масатке ломать, а дом ваш искать.
— Зачем его искать? — не подумав, брякнула она, но тут же вспомнила: — Здесь? Двойник в межмирье?
— Его, — вздохнула игошка и проворчала: — Тока спервоначалу деда твоего героического навестим. Да супругу его прихватим.
— Бабулю? Зачем?
— Затем, что лишь ей дано возжечь в осиротевшем очаге первородный огонь, — строго уведомила Шанель. — Твоими игрульками его не распалить.
Дед с бабуленькой были дома. Изволили чаю откушать, о чём-то шушукаясь на кухне. Ветка торчала в кабинете за компьютером, нарочно оставив дверь открытой: сестрёнку явно выставили прочь, но та не теряла надежды подслушать. На её плечах расселись ледагашки, заворожённо пялясь в монитор. Бельмондошка прибиралась в гостиной, метя идеально чистый пол. Хозяйкина радость и надёжа — ласково улыбнулась ей Лёка и толкнула дверь на кухню.
— О! — всплеснул руками Нешто, присоседившийся рядом с воеводой-батюшкой. — Ты тока глянь: опять. Что-то не задалось у нашей недотроги с гулянкой. Уж не захворала ли? Не свербит ли где?
— Свербит, — не стала с ним пикироваться Лёка, сразу перейдя к делу: — Ба, не хочешь на дачу смотаться?
Пошутила, но они моментально сообразили, о чём речь.
— Мы её так и не нашли, — неохотно признался полковник. — Полдня убили.
— Я нашла проводника, — лишь чуть-чуть загордилась старшая внучка.
— Когда идём? — тут же нарисовалась в дверях младшая.
— Тебе придётся остаться, — убила Лёка на корню детскую радость.
— Почему я?! — возмутилась Ветка.
— Потому что без Лады Всеславны не обойтись, — вновь с ходу догадался полковник и встал.
— Давайте без неё обойдёмся, — не сдавалась Ветка, тыча пальцем в сестру. — Нет, ну здорово устроилась: и жениха ей, и драйв. А я тут сиди, как приклеенная.
— Можешь лежать, как приклеенная, — предложила бабуленька в качестве альтернативы.
Поднялась, поправила туго скрученные на затылке волосы и повелела:
— Пошли уже.
Они стояли на опушке весёленького, осыпанного нежной весенней зеленью леска. Справа игриво повиливала чистая речушка. А слева от Лёки стояла… Если не княгиня, то очень богатая боярыня.
По примеру младшей внучки, Лада Всеславна так же не захотела позориться в посконно-домотканой убого украшенной рубахе. Теперь на ней красовался длинный малиновый шитый серебром опашень с частыми золотыми пуговками по всей длине. Рукава висели аж до самой земли — сквозь пройму, что шла от плеча, бабуленька выставила руки в белом шёлке. Белыми были и шитые жемчугами высокие поручи, и широкое оплечье. Поверх оплечья на шее меховой воротник.
Венчал композицию — как и положено — венец. Жемчужный с большим красным камнем над переносицей. Под венцом голова укутала в тончайший розовый шёлк — замужней бабе негоже ходить простоволосой.
— Да, — с величавым кокетством повела головушкой матушка-боярыня, покосившись на внучку смеющими глазами.
— Красотища, — похвалила та и аккуратно уточнила: — Ворованное?
— Честно взято! — возмутился поклёпу добытчик в неизменной рванине.
— Честно и ты? — позволила себе не поверить Лёка.
Нешто-Нашто привычно надулся.
— Отстань от человека, — державно молвила бабуленька, обласкав взглядом своё так называемое кромешное оружие в левой ладони. — Он старался. И, между прочим, угодил.
— Как бы не перестарался, — в притворном гневе нахмурился воевода-батюшка. — А то голым в Африку пущу.
— Чего я там забыл? — поразился Нешто дурацкой угрозе.
— Чего здесь потеряли?! — сурово вторил ему объявившийся Хозяин Леса, потрясая кулачками.
Маленький — метр с кепкой — сморщенный дедок в длинной травяной рубахе без штанов. В левом кулачке пучок веток, в правом берёзовая дубина — тоже метр с кепкой. Но рука у Лешего была крепка: дубиной поигрывала, будто прутиком.