В комплекте с пистолетом шел нож с серебряным лезвием и небольшой запас формул, которые были честно «утеряны» после боя с малефиком. Надо заметить, что даже заведующий складом одобрил такой финт.
Так что к визиту Мясника из подземелий, как окрестили неизвестного темного мага надзиратели, Лео был готов.
– Хорошо, но сначала документы, – нехотя сказал он, расстегивая мундир.
Контрразведчик снова предоставил удостоверение, после этого заполнил две расписки о получении пистолета и ножа, Лео в них расписался.
– Это все, месье? – нетерпеливо спросила Жанна. – Не хотелось бы опоздать на церемонию.
– Не совсем, – мрачно сказал сотрудник комиссии и вытащил из кармана два золотых браслета, украшенных изящными узорами.
– И речи быть не может, – в голосе Леонардо лязгнул металл.
– Новые правила безопасности, – сухо сказал инспектор.
Милано с ненавистью посмотрел на украшение. Он обрадовался бы гораздо больше, если бы шпик достал ядовитую змею. Золото и письмена на мертвом языке – этого достаточно, чтобы подавить талант любого ранга. Все обладатели сверхъестественных способностей «знакомы» с этой дрянью. Первые месяцы после пробуждения их приходилось носить постоянно, чтобы случайно не использовать свои новые возможности.
Естественно, все это сопровождалось крайне неприятными ощущениями. Словно у тебя на запястье пиявка, весящая несколько килограммов. И с каждой секундой она становится все больше и больше.
Это была не только мера безопасности, но и тонкий, как удар дубиной намек от государства, – ваши силы не безграничны, мы всегда можем вас остановить.
– Согласно уголовно-процессуальному кодексу вам нужно постановление суда, – сухо сказал Леонардо.
– Статья двадцать девятая, – тут же добавила Жанна. – У вас оно есть?
– Думаю это излишне, месье, – вмешался в разговор новый участник. – Прошу простить инспектора Марле. Он перестарался. Естественно, вам не нужно ничего надевать. Думаю, младшему инспектору нет необходимости сдавать оружие. Он уже делом доказал свою преданность Республике.
– Хорошо, инспектор Бастон, – буркнул сотрудник комиссии. Минута и к Лео вернулся его арсенал, расписки были порваны.
– Приятного вечера, – выплюнул Марле и быстрым шагом вышел.
– Примите мои искренние извинения. Меры безопасности усилены, все на взводе, – печально сказал Жульен. – Вы сами это прекрасно знаете.
– Знаю, – коротко произнес Леонардо. Ему очень хотелось добавить, что отчасти это вина одного инспектора, но он не стал этого делать. Также он не сказал, что подчиненный Бастона паршивый актер и Милано не верит в этот фарс. Хотя очень хотелось. – Не ожидал вас здесь увидеть.
– Понимаю, – улыбнулся инспектор РКК. – Месяц назад я сам был уверен, что закончу жизнь на каторге. Но Мишель пошел на принцип и вытащил меня.
– Полагаю, вы были удивлены, – хмыкнул Леонардо.
– Для Граммона справедливость оказалась важнее личных отношений. Так что на скамью подсудимых отправился не только я, но и еще дюжина офицеров комиссии.
– Неожиданно, – только и смог сказать младший следователь.
– А как они удивились! – рассмеялся инспектор. – Естественно, в такой ситуации большое начальство проявило снисхождение. Кто-то отправился в колонии, кто-то в отставку. Я отделался понижением и огромным штрафом.
– Так просто? – не поверил Милано.
– Естественно, тут не обошлось без вашего участия. Казус в бюро и на выставке спутал все карты. Руководство поспешило поскорее прикрыть это дело. Все сели в лужу, но никто не хотел этого признавать, – весело сказал инспектор Бастон, но продолжил серьезно: – Про меня многое говорят. Не спорю, большая часть этого правда. Но мне не чуждо благородство… и здравый расчет. Я в неоплатном долгу перед вами, Леонардо, и дядей этой прекрасной леди. Запомните это. Приятного вечера.
Сказав это, Жульен отвесил поклон и покинул комнату.
– Политика, – выждав немного, сказала Жанна. – Я угадала?
– Верно. Интуиция мне подсказывает, что из этой «дружбы» извлекать выгоду будет исключительно инспектор, – задумчиво произнес Лео.
Граммон ничего по этому поводу не сказала, Милано взял ее за руку и потянул к выходу.
Само награждение молодой человек запомнил отрывками. Вот он поднимается на сцену. Консул его награждает. Лео говорит текст, который ему вручили в бюро. Гремит оркестр. Фотографы пытаются ослепить его вспышками камер.
Так что на свое место младший следователь вернулся наполовину оглушенный, наполовину ослепленный.