– Вас послушать, так в подлунном мире нет места прекраснее вашей империи, – едко заметил журналист.
– У империи много недостатков. Я патриот родной земли, – уверенно произнес Джеймс. – Поэтому не смею говорить ничего плохого про уклад, заведенный королем.
– Вам надо было идти не в работорговцы-плантаторы, а в дипломаты, – усмехнулся Жорж. – Вы очень уместно смотрелись бы на этой ниве.
– Скорее в журналистику. Там ценят людей, которые красиво говорят мерзости в лицо, – усмехнулся Мэнсон. – Увы, эта ниша занята. Да и я посредственный лжец. Удваиваю ставки.
– Пас, – мгновенно отреагировал Милано. Он не знал, сколько тузов в рукаве у Мэнсона и не желал проигрывать еще больше денег.
Де Колонтель уравнял ставку, а потом повысил. Борьба длилась недолго, противники выложили карты на стол. Удивительно, но банк в этот раз сорвал журналист.
– Вам всегда улыбалась судьба, – холодно сказал Мэнсон, вставая со своего места. – Приятного вечера, месье, я отправляюсь спать.
– Иногда, чтобы выиграть достаточно не дать противнику воспользоваться его преимуществом, – подмигнув, тихо сказал де Рюа, когда управляющий вышел. – Если вы понимаете, о чем я.
«Похоже о шулерстве Мэнсона знают все, кроме Кастора. Или он знает, но делает вид, что не замечает, – подумал Милано. – Интересно!»
Журналист специально вывел из себя управляющего, перевозбуждённый Джеймс не смог незаметно вытащить карты и закономерно проиграл фальшивому дворянину с сильным раскладом.
– Время действительно позднее, – недовольно сказал хозяин замка. – Думаю, достаточно на сегодня. Робер проводи нашего гостя, Жорж, останься нам надо обсудить мою книгу.
На лицо де Рюа де Колонтеля на мгновение набежала тень, но он тут же вернул самообладание и растянул губы в улыбке.
Когда Лео выходил из комнаты, он услышал недовольную фразу Франциска:
– Мне не нравится третья глава, ты добавил туда слишком много воды и поразительно мало действий. Описания событий в Танге красивое, но не правдоподобное, а еще…
Дослушать Леонардо не смог, дверь за ним сразу же захлопнулась. Робером оказался тот самый телохранитель, который провожал его утром.
– Все в порядке, месье следователь? – спросил он, когда они отошли от игрового зала.
– В полном, – спокойно ответил Милано, смотря за реакцией охранника.
– Это хорошо. Вся эта ситуация… Даже на Черном континенте было спокойнее. Франциску становится все хуже, – глухо сказал пирокинетик. – Так долго продолжаться не может.
«Боится за хозяина. Хозяина и свое место. Поэтому готов помочь расследованию», – пришел к выводу Леонардо. И поэтому рискнул спросить прямо:
– Вы кого-то подозреваете? Кого-то конкретного?
– Сурро. Во всем виноват этот поэт, – не раздумывая, ответил Робер. – Год назад он приехал в замок и все покатилось в пропасть. Я уверен, что все это из-за него.
– Раньше такого точно не было? – уточнил Лео. – Вы уверены, что это началось в то время?
– Уверен. Готов дать правую руку на отсечение. И левую. И голову тоже, – уверенно сказал охранник с талантом. – Так что если вы решите провести арест этого выродка, то всегда на меня рассчитывайте. Даже в обход приказа хозяина.
– Я это учту, – кивнул Милано. – И обязательно вас привлеку, когда понадобится.
В полутьме коридора этого не было видно, но Лео был уверен, что охранник улыбнулся.
– Тогда я вас покину. Служба, – сказал он на прощение. – Доброй ночи.
Милано поднялся по лестнице, теперь ему нужно было пройти коридор, чтобы дойти до гостевой комнаты. На половине пути он столкнулся с Раулем Сурро.
«Вспомнишь демона, он сразу появится», – подумал Леонардо.
– Вам стоит поспешить, ваша жена уже в комнате, – вздрогнув, сказал поэт.
– Невеста, – машинально поправил его младший следователь. – Что-то случилось? Все в порядке?
– Что? Нет, все хорошо. Но вам лучше поспешить, у страйкеров нрав тяжелый, как и у всех талантов.
– Не замечал этого, – не скрывая иронии, произнес Милано.
Сурро ничего не сказал, быстро ушел в сторону лестницы.
«Ну и что это сейчас было? Еще один акт бездарного спектакля? Или он здесь что-то вынюхивал?» – подумал Леонардо, заходя в комнату.
Жанна уже спала. Культурный вечер двух дам в библиотеке окончился банальным пьянством.
С трудом опустившись в кресло, Милано вытащил записную книжку и записал все услышанное за карточным столом. Пальцы слушались плохо, буквы «плясали».