Существо обладало руками размером с человеческие, а также имело две маленькие, похожие на жвала конечности; гротескную фигуру венчала вполне гуманоидная голова. За ним появилось еще одно такое же существо, а потом еще и еще. Всего их было около тридцати. Одни держали в руках копья, кое у кого было другое оружие, а у некоторых Стэннард заметил на плечах сумки с предметами таинственного назначения.
Они разглядывали кратер и издавали какие-то звуки. Стэннард замер. Стоящий неподвижно человек не привлекает к себе внимания. Это правило действует на всех планетах.
Похожие на палки люди направились вперед. Несмотря на внешнюю угловатость, они двигались с удивительным изяществом. Потом они остановились и принялись разглядывать дыру порядка сорока футов в поперечнике. Кто-то из них указал на искореженную груду металла. Вновь раздался шум. Затем один быстро согнулся и тут же выпрямился. Остальные последовали его примеру.
Столпившись вокруг кратера, они принялись энергично жестикулировать. И вдруг начали танцевать. Получился смешной, неорганизованный и удивительно радостный танец. И Стэннард вдруг сообразил: они догадались, что означает эта свалка покореженного металла.
Они поняли, что корабль разбился, а взрыв разнес его на мельчайшие кусочки, и их поклоны были насмешкой, а прыжки и курбеты — выражением радости: творение человека самоуничтожилось, и вместе с ним погибли все люди.
Затем один из существ-палок увидел Стэннарда. Танцы сразу же прекратились. И все они — в том числе и те, кто держал в руках копья, — посмотрели на него. А потом двинулись вперед.
Это было нелепо. Это было абсурдно. Стэннард почувствовал, как по телу побежали мурашки, когда его быстро понесли на носилках по узкой тропинке в бесконечных джунглях. И хотя носилки были наспех сделаны из подручных материалов, сидеть на них оказалось на удивление удобно.
Люди-палки перемещались довольно резво — некоторые бежали, положив на плечи гибкие шесты носилок, остальные трусили сзади. Один или двое устремились вперед, чтобы сообщить новость своим соплеменникам. Время от времени — прямо на бегу — одни носильщики ловко сменяли других. А говоривший по-английски абориген все время находился рядом со Стэннардом и начинал что-то исступленно бормотать всякий раз, когда тот смотрел в его сторону.
— У пэсиков теперь есть господин! — сдавленно лепетал он. — У пэсиков есть человек-господин, которому они могут служить! Все пэсики рады иметь господина! О, господин, мы счастливы вам служить!
Стэннард старался сохранять невозмутимость. Происходящее не имело никакого смысла. Безумный, безудержный и радостный танец возле места взрыва «Снарка», а теперь уничижительный лепет — как только танцоры увидели Стэннарда, их пляски тут же прекратились. Они заметили живого человека и начали о чем-то шептаться, перекладывая копья из одной руки в другую.
Затем раздался зычный голос, все замерли. Один из аборигенов вышел вперед. Когда до Стэннарда оставалось двадцать ярдов, он опустился на четвереньки. Остальные продолжали стоять. Вожак подполз к Стэннарду, подобострастно поднял его ногу и поставил себе на голову. И заговорил — на английском!
Однако его голос исходил не из горла. Скорее, это были вибрации диафрагмы, находящейся примерно в том месте, где у людей расположены голосовые связки. Получалось вполне разборчиво. Теперь абориген продолжал бормотать, резво поспевая за носилками, которые сделали его соплеменники и поставили перед Стэннардом, чтобы он мог на них сесть.
— О, господин, какая радость! Пэсики не знают, что им делать без господина-человека! Сотни, тысячи пэсиков служат с радостью!
— Сколько еще осталось? — сухо осведомился Стэннард.
— Мы уже совсем близко, господин, — сдавленно ответил говоривший по-английски. — Мы послали за слугами людей, за людской едой, и за вещами, которые пожелает человек-господин. О, какая радость!
И вновь Стэннарда посетило неприятное предчувствие. С каким торжеством плясали пэсики вокруг взорвавшегося «Снарка»…
Естественно, раз люди, напоминающие муравьев, называют себя пэсиками — значит, это действительно планета Пэсик, о которой вскользь упоминается в Космической директории. Однако дружески настроенные аборигены класса 2B могли легко заколоть его копьями. Стэннард вспомнил смутные легенды о местных божествах, которым приносились жертвы. Впрочем, они тоже не подходили к ситуации.
— Откуда ты знаешь речь людей? — резко спросил Стэннард.
— Человек-господин, господин, — залепетал пэсик, подпрыгивая от радости и не отставая от носилок. — Человек-господин имеет много пэсиков, готовых ему служить. Все пэсики любят человека-господина! Наш человек-господин умер, господин. Некоторые пэсики отправились служить женщине-господину, но они больше рады служить мужчине-господину.
— Женщине? — удивился Стэннард. — Здесь есть мужчины и женщины?
— Один женщина-господин, — сообщил пэсик; казалось, он блаженствовал. — Восемь-девять-десять человек-господин, господин. И с вами одиннадцать человек-господин для пэсиков!
Тропа стала шире. Они оказались на прогалине с толстым слоем листьев в роли ковра. Здесь стояла палатка. Стэннарду захотелось протереть глаза. Не просто палатка, а настоящий шатер, возведенный на шестах и сделанный из материала, мерцающего, словно шелк.
Стэннард заметил стол и стул. На столе стояли фрукты и большие блюда, наполненные едой. Даже бутылки с разноцветными напитками. Черные блестящие фигурки выбегали с противоположной стороны прогалины — там тропинка вновь уходила в джунгли.
Каждый что-то нес — предметы человеческой культуры. Стэннард увидел подушки, книги, бинокли, кухонную посуду, столовое серебро. Затем один из пэсиков притащил ружье. Другие приволокли одежду — практически полный мужской гардероб — и сложили в дальнем углу шатра.
— Вот вещи для человека-господина, — прочирикал на английском пэсик-переводчик. — Все, что оставил наш человек-господин, господин. Мы не потеряли ни одной вещи! И все для нашего нового господина!
Тут Стэннард напрягся. Он не верил глазам — из леса появлялись предметы, напоминающие тела людей, вот только несли их с такой легкостью, что они попросту не могли быть тем, чем казались. Более того, никакое тело не бывает вялым настолько, словно оно вовсе лишено костей!
— Костюмы для слуг-людей, господин, — радостно сообщило подпрыгивающее существо, знаток английского. — Пэсики делают своего господина счастливым, господин даст радость пэсикам. Вы смотрите! Вы поглядите!
Пэсики, несшие тела, увидели носилки и остановились. Глаза Стэннарда широко раскрылись. Принесенные предметы на самом деле были похожи скорее на скафандры — ну, скажем, для подводной охоты, — но выглядели несколько иначе.
Аборигены, которые их притащили, торопливо положили скафандры на землю. А потом, немного повозившись, надели их. И тут же из черных блестящих существ, похожих на огромных муравьев, превратились в фигуры, удивительно напоминающие людей. Они направились к шатру.
Когда носилки остановились, эти странные существа выстроились у входа, как обычные слуги. Один из них, в полосатых брюках и жилете, ужасно походил на дворецкого из старой книги. Был среди них камердинер, два лакея, а также две одинаковые горничные.
Они производили сильное впечатление. Их плоть выглядела настоящей. На лицах застыло сдержанное уважительное выражение, как у превосходных слуг. У них даже глаза двигались, и у каждого было по две руки с пятью настоящими пальцами.
Вся эта маскировка — тела и одежда слуг — была сделаны из невероятно гибкого пластика, внутри которого расположились насекомоподобные пэсики. И хотя там находились совершенно чуждые человеку существа, со стороны они вполне могли сойти за людей.
— Господин, — начал дворецкий, — у нас есть радость! Добро пожаловать, господин! Вы отдыхать и есть, господин?
Стэннард незаметно ущипнул себя и выбрался из носилок. Еда не только выглядела привлекательно, но и вкусно пахла. Дворецкий отодвинул стул. Однако Стэннард прищурился и остался стоять на месте.