После того, как прошло несколько дней, к работающему в кабинете Туманову пришел Пальван-ага, который раньше встретился ему в городе.
— Пальван-ага, все ли благополучно? — первым заговорил Туманов.
— Ай, Думан, — произнес его фамилию на туркменский лад Пальван-ага. — Ты меня прости, что тогда я не захватил тебя.
— За вами нет никакой вины, чтобы ее прощать, Пальван-ага. Вы сказались нейтральным и подтвердили это.
— Давай, Думан, больше это слово «нейтральный» не будем употреблять. Ты, если у тебя есть сейчас возможность, выслушай меня.
— Говорите, Пальван-ага.
— Если говорить, то запиши меня в отряд добровольцев, говорят ты старший. Выполню все, что прикажешь. Заткну одну прореху.
— Почему вы хотите вступить в добровольческий отряд?
— Ай, зачем говорить причину, Думан. Ты только поверь,что я не вру.
— Это государственная работа, Пальван-ага. Если не понятна причина, в отряд брать нельзя. Есть специальное указание сверху.
— Если есть специальное указание сверху, слушай. Эти басмачи меня очень обидели. Все время причиняют беспокойство. Пять дней тому назад забрали у меня корову и сено, которое я купил на рынке и привез из города. Забрали тулуп, в котором я был. Из теплой одежды осталось только вот это,—сказал Пальван-ага и схватился за ворот изношенного ватного халата.
— Вы уже человек в возрасте, Пальван-ага. Мой совет, спокойно оставайтесь дома. С басмачами мы сами справимся. Я не могу пообещать, что вернем корову, ее уже, наверное, съели. А вот тулуп возвратим, не сомневаюсь. На нашей родине не должно быть басмачей.
— Так не пойдет, Думан. Я пришел просить у тебя не корову и не тулуп. Рассказал, как было. Я не могу красиво говорить. Если не примешь, здесь в кабинете спать лягу. Добровольцы знают, каков я. Запиши, сын мой.
Туманов понял, что слова Пальван-ага исходят из чистого сердца и принял его в отряд добровольцев.
* * *
Вечером перед майским праздником в кабинет Ту манова ввалился Беков. Осторожно опустив на пол разбухшую суму, он обнял и поцеловал Туманова.
— Родной мой, поздравляю тебя с наступающим праздником! Сдав дежурство, ринулся прямо к тебе. Думаю, дай-ка отпраздную первое мая с другом.
— За то, что вспомнил, большое спасибо. И я вас поздравляю с праздником.
— Ну-ка, родной мой, нет ли у тебя здесь клетушки? Пока ты закончишь работу, я кое-что приготовлю, — сказал Беков и указал в сторону переполненной сумы.
Туманов жил в маленькой комнатке сзади кабинета. Он показал Пскову свою комнату, дал ему посуду и снова пошел работать. Когда прошло около двух часов. Беков постучал в окно и позвал Туманова.
Оказывается, он приготовил плов. Он развел огонь в печи, заварил чай, убрал комнату. Туманову, конечно, нравились его усердие, обаяние, способность хорошо готовить. Но именно сейчас поведение Бекова заставило Туманова насторожиться. Как бы он ни старался, причину возникшей тревоги понять не мог.
После плова пили чай. Беков, сузив глаза, принял таинственный вид.
— Знаешь, родной мой, в канун праздника я принес тебе очень важную весть. Три-четыре дня тому назад па городском базаре я встретил человека из Тахты. Он меня знает, я его не знаю. Чтобы получить шерсть и кожу, я входил в тысячи дверей. И вот этот человек в разговоре между нами сказал, что в доме известного бая в их селе появился предводитель басмачей. Этого басмача баи особенно любят. Хоть сейчао езжай, хоть завтра, тот басмач должен быть там, где я указал, — сказал Беков и стал вспоминать имена бая и того басмача.
Туманов знал о существовании этого коварного главаря басмачей, не раз этому бандиту удавалось ускользнуть от чекистов. Туманова, конечно, заинтере-совало сообщение Бекова. Стараясь подавить невольное сомнение по отношению к Бекову, он стал размышлять, как воспользоваться этими сведениями.
В указанное место Туманов поехал с Пальван-агой. Когда рассветало, они вышли на окраину какого-то села. Чтобы добраться до дома, где гостил предводитель басмачей, надо было еще по крайней мере ехать верхом до полудня. Вдруг позади раздался конский топот в послышалось громкое ржание. На всякий случай Туманов и Пальван-ага слезли с коней, вошли в густые заросли камыша и зарядили ружья. Невидимый конь снова заржал. Вскоре из высоких камышей он выскочил без всадника и захрапел. Пальван-ага бросил повод своего коня Туманову и поймал чужого.