Подумав, что он заболел, Мукым сердар пощупал лоб сына.
— Отец, посмотри на это. Так жмет, что разламывается поясница, — сказал мальчик и поднял подол рубашки.
Оказывается, к талии мальчика был прочно прикреплен стальной цепью аккуратно изготовленный предмет из железа, похожий на чайную коробочку. Кольца цепи выходили из этого железного бруска, и два конца были заперты ручными кандалами на животе мальчика.
— Это еще что такое? — сказал Мукым сердар и уставился на лица окружающих. Потом попытался потянуть железку, похожую на коробочку.
Сын снова заревел.
— Ой, отец, умираю-ю!
— Кто тебя опоясал цепью?
— Утром в лесу, когда я прогуливал своего коня, меня схватили двое всадников и увезли. Один безбородый старик спросил у меня: «Ты сын Мукыма?» Я ответил: «Да». Потом он велел прикрепить к моей талии вот это. Один из всадников привез меня на коне и оставил недалеко отсюда. Он дал письмо и сказал: «Отнеси отцу».
— Где письмо?
— В кармане рубашки.
Мукым сердар вытащил из кармана сына вчетверо сложенную бумагу. Развернув листок, он громко стал читать написанное.
— Мулла Мукым, ты виновен перед нами. Ты ограбил нас, захватив наше имущество: золотую чашу, золотой кинжал и другие ценные, дорогие вещи. Мы решили вернуть назад награбленное тобой добро. Поэтому, поймав твое единственное дитя, закрепили на его талии мину. Внутри мины работают часы. Если не веришь, послушай. В соответствии с ходом часов, вечером, с наступлением темноты, мина, закрепленная на талии твоего сына, взорвется, твой сын погибнет из-за совершенного тобою преступления.
Мулла Мукым, при желании ты можешь спасти сына от смерти. Для этого все захваченные тобою вещи вышли нам с одним из нукеров в Шордепе. Да смотри,
чтобы там обязательно были золотая чаша и золотой кинжал. Наш нукер привезет в Шордепе ключ от кандалов. Потом разъедемся — вы туда, мы сюда. Если из перечисленных нами вещей не будет хватать хоть одной, мы ключ от кандалов не отдадим. Ты это письмо получишь приблизительно в полдень. Если не поторопишься, опоздаешь. С наступлением темноты мина взорвется. И еще знай, если приложишь силу к цепи, мина тоже взорвется.
Письмо написал Орунбай».
Мукым сердар бросил бумагу в огонь. Присев, он еще раз оглядел цепь на талии сына.
— Посмотрите-ка, нельзя ли оборвать цепь чем-нибудь, вроде клещей? — обратился Мукым сердар к присутствующим.
Нукеры, оглядев цепь, покачали головами, а кое-кто прикусил губу.
Мукым сердар впал в панику. Он даже пытался открыть цепь зубами. Раздался скрежет. Поморщившись, он приложил ухо к железке, похожей на коробочку. Прислушался и тут же, выбежав на улицу, поспешно вернулся назад.
— До захода солнца осталось примерно два часа. Потом через полчаса наступит темнота. Если сейчас не примем меры, с наступлением темноты все будет кончено. Все выходите на улицу, возьмите Соегмурада. У меня есть одно дело.
Мукым сердар прошел в темный угол комнаты, откинул подстилку и вытащил из находившегося под ней скрытого углубления небольшую деревянную коробку. В этой коробке, оказывается, были инструменты, режущие и рубящие железо, а также открывающие различные замки. Он положил в карман то, что ему было нужно. В это время один из нукеров ворвался в комнату.
— Сердар-ага, вдали какой-то всадник ведет перед собой человека. Всадник или туркмен, или узбек, пеший — русский. Я их рассмотрел в бинокль,
— Ты об этом сказал нукерам?
— Нет, вот только вам говорю.
— Если не сказал, и теперь не говори, — произнес Мукым сердар и сунул ему что-то в руку. Благодарно улыбаясь, нукер вышел наружу.
Мукым сердар некоторое время постоял перед очагом, затем спрятал в коробку инструменты.
Нукеры ждали на террасе. Через некоторое время Мукым сердар снова позвал их к себе. Они были удивлены, увидев, что Мукым сердар полностью сменил одежду. Зеленая рубашка и белый тюрбан придавали ему какой-то таинственный вид. Ослепительно белый головной убор и сверкающая рубаха делали, казалось, его лицо значительным и внушающим почтение.
Нукеры на некоторое время забыли о беде, свалившейся на головы Мукым сердара и его сына. Даже Соег-мурад, попавший в зажим стальной цепи, округлив глаза, обращал все внимание на отца и забыл о боли.
Мукым сердар, взяв сына за руку, подвел к постели, расположенной у очага, и уложил его.
Затем встал у ног сына, сложил обе руки на груди, прочел длинную напутственную молитву мальчику, и у стоящих вокруг глаза наполнились слезами.
Закончив молитву, Мукым сердар открыл глаза и пристально посмотрел на лежащего на спине сына, затем поднял правую руку.