— Ты хочешь сказать, что мы не совершили преступление?
— Я хочу сказать, что за это нас никто не упрячет в тюрьму. Даже если нас обвинят в краже, приговор будет условным.
— Особенно если учесть, что мы пока еще не истратили ни цента, — подхватил Джекоб. — Я думаю…
— Меня не интересует, что ты думаешь, — сорвался я на крик. — Если только я заподозрю, что вы предпринимаете какие-то рискованные шаги, деньги тут же сожгу. — Я перевел взгляд с Джекоба на Лу. — Поняли?
Они промолчали.
— Я не собираюсь отправляться в тюрьму из-за глупостей двух идиотов.
Они оба уставились на меня, ошарашенные моей бурной реакцией. Мэри-Бет жалобно заскулил. Я посмотрел в окно. Мы двигались на юг по Бернт-роуд; по обе стороны дороги тянулись бескрайние поля.
Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться.
— Прошу вас лишь об одном: будьте осторожны, — сказал я.
— Мы будем осторожны, Хэнк, — заверил меня Джекоб. — Конечно, а как же иначе.
Лу промолчал, но, даже отвернувшись к окну, я мог с уверенностью сказать, что он сейчас ухмыляется.
— Останови машину, — попросил я. — Мы можем пересчитать деньги здесь.
Джекоб притормозил у обочины, и мы выбрались из машины, окунувшись в холодную тьму. Мы находились милях в трех к западу от города. Заснеженные поля простирались по обе стороны дороги, и вокруг не было видно ни домов, ни огней. Приближавшуюся к нам машину мы смогли бы заметить на расстоянии мили.
Джекоб и Лу считали деньги, я стоял за их спинами с фонарем в руке. Мэри-Бет остался в пустом грузовике, заснув на сиденье. Джекоб и Лу разложили пачки по стопкам, в каждой — по десять пачек. Казалось, потребуется вечность, чтобы все это пересчитать. Я попеременно смотрел то на деньги, то на дорогу, готовый тотчас же подать сигнал тревоги, если вдруг увижу приближающиеся огни.
Вечер был очень тихим. Лишь слегка посвистывал ветер, гоняя по голым полям, да кое-где, поскрипывая, оседал у обочины снег; и в это безмолвие вторгался мягкий, но настойчивый шорох — такой обычно сопровождает раздачу карт в казино — это Джекоб и Лу отсчитывали пачки денег.
Результатом их кропотливого труда были сорок четыре стопки, вытянувшиеся в линию вдоль борта грузовичка. В них было четыре миллиона четыреста тысяч долларов.
Осознать это удалось не сразу. Какое-то время мы молча стояли, уставившись на деньги. Лу вновь пересчитал стопки, дотрагиваясь до верхушки каждой из них указательным пальцем.
— И сколько же выходит на брата? — прошептал Джекоб.
Мне пришлось на секунду задуматься.
— Почти по полтора миллиона.
Ошарашенные, мы все никак не могли оторвать взгляда от денег.
— Убирай, — сказал я наконец, поежившись от холода. Я вручил Джекобу рюкзак и стал наблюдать, как он постепенно разбухает, наливается тяжестью своего ценного содержимого. Когда все деньги были сложены, я втащил рюкзак в машину.
Лу жил на юго-западе Ашенвиля, в прямо противоположном моему районе, — мы отправились сначала туда. Становилось все холоднее, на лобовом стекле уже проступали ледяные узоры. Порванный целлофан, некогда служивший задним стеклом, яростно трепыхался на ветру, пропуская в кабину мощный поток морозного воздуха. Мэри-Бет, которому отвели место сзади, зябко жался к нам, и я чувствовал, как он дышит мне в ухо. Мешок с деньгами лежал на полу, я крепко сжимал его ногами. А для пущей сохранности придерживал еще и рукой.
Когда мы подъехали к дому Лу, было без четверти семь.
Машина Ненси стояла во дворе, в доме горел свет. Дом был большой, но ветхий — один из самых старых в округе. Лу и Ненси арендовали его у Сонни Мейджора, чей дед когда-то владел всеми окрестными угодьями, выращивая на них кукурузу и капусту; в лучшие времена, до Великой депрессии, он был одним из представителей окружного джентри. Но потом дела пошли худо. За несколько лет отец Сонни продал почти все свои земли, оставив лишь пару узких полос, что тянулись вдоль дороги. Одна из них кормила фермерский дом, другая же — меньшая, в три четверти мили, — крошечный, проржавевший домик-трейлер, который на ней же и располагался. Сонни жил в трейлере один, из окошка обозревая дом, в котором вырос. Он выдавал себя за плотника, но все-таки основным источником его дохода была арендная плата, которую вносили Лу с Ненси.
Джекоб притормозил возле дома. Лу выбрался из машины и, чуть помедлив, хлопнул дверцей.
— Я тут подумал… мы могли бы взять по пачке прямо сейчас, — проговорил он. — Просто чтобы было на что отпраздновать. — Он улыбнулся мне.