До нас доносился лай собаки. Постепенно он становился все более отдаленным.
— Мэри-Бет! — снова крикнул Джекоб.
Нас окружали могучие деревья — клены, дубы, каштаны, платаны; росли они здесь очень густо, и подлеска практически не было. Я мог различить следы лисицы, плутавшие меж стволов, — они вели в самую чащу. Параллельно им шли круглые и широкие отпечатки лап Мэри-Бет, выделявшиеся на снегу темными пятнами, похожими на хоккейную шайбу. Больше ничто не нарушало снежной глади.
Лай собаки был уже еле слышен.
По другую сторону дороги раскинулось заснеженное поле. Там я тоже разглядел следы — они шли от самого горизонта и вырисовывались прямой пунктирной линией, словно лисица бежала вдоль одной из борозд, скрытых от глаза снегом. Вдалеке, чуть к востоку, виднелась ферма Дуайта Педерсона: несколько высоких деревьев во дворе, сарай из темно-красного кирпича, пара зернохранилищ и двухэтажный дом, который на фоне занесенного снегом поля выглядел серым, хотя, насколько я знал, на самом деле был голубым.
— Она держала в зубах цыпленка Педерсона, — сказал я.
— Украла, — соглашаясь, кивнул Лу. — Средь бела дня.
Джекоб опять свистнул, подзывая Мэри-Бет. Нам вдруг показалось, что собака уже не удаляется от нас. Лай не становился ни громче, ни слабее. Мы внимательно прислушались. Я начинал мерзнуть — с поля дул сильный холодный ветер, и мне не терпелось поскорее забраться в машину.
— Позови его еще раз, — предложил я.
Джекоб проигнорировал мои слова.
— Загнала ее на дерево, — сказал он, обращаясь к Лу.
Лу стоял, засунув руки глубоко в карманы. На нем была армейская куртка — белая, специально для маскировки на снегу.
— Похоже на то, — отозвался он.
— Нам придется сходить за ней, — проговорил Джекоб.
Лу кивнул, достал из кармана шерстяную шапочку и натянул ее на свой розовый череп.
— Покричи еще, — продолжал настаивать я, но Джекоб вновь пропустил мои слова мимо ушей. Тогда я сам попытался позвать собаку.
— Мэри-Бет! — что есть мочи крикнул я. Мой голос прозвучал в морозном воздухе жалостливо и робко.
— Он не идет, — сказал Лу.
Джекоб подошел к грузовику и открыл дверцу со стороны водителя.
— Тебе вовсе не обязательно идти, Хэнк, — заявил он. — Если хочешь, можешь подождать здесь.
Мне даже в голову не пришло прихватить с собой шапку, да и сапог на ногах у меня не было — я вовсе не собирался бродить по снегу, — но я знал, что и Джекоб, и Лу хотят, чтобы я остался ждать их в машине, словно немощный старикан; знал и то, что это непременно явится предметом их гнусных шуточек, пока они будут плутать по лесу, и поводом подразнить меня, когда вернутся.
Поэтому, вопреки своему желанию, я сказал:
— Нет, я пойду.
Джекоб нырнул в машину и принялся шарить за спинкой сиденья. Когда мой брат вылез обратно, в руке он держал охотничье ружье. Достав из картонной коробочки пулю, он вогнал ее в ствол. Потом опять спрятал коробку где-то за сиденьем.
— Тебе нет никакого смысла идти с нами, — заметил он. — Ты только замерзнешь.
— А для чего тебе ружье? — спросил я. Краешком глаза я уловил ухмылку на лице Лу.
Джекоб пожал плечами. Обхватив ружье обеими руками, он поднял воротник своей куртки, прикрывая от мороза уши. Джекоб был в парке ярко-красного цвета, которая, как и вся его одежда, казалась ему маловата.
— Это заповедная зона, — напомнил я. — Здесь нельзя охотиться.
Джекоб улыбнулся.
— Это будет компенсацией: лисий хвост за мою разбитую фару. — Он бросил взгляд на Лу. — Я зарядил ружье только одной пулей, как настоящий северный охотник. Как ты считаешь, это справедливо?
— Вполне, — ответил Лу и издал какой-то урчащий звук.
Оба приятеля при этом загоготали. Джекоб, осторожно ступил ногой в сугроб, помедлил, балансируя, словно опасаясь завалиться назад, потом собрался с силами и, неуклюже выбравшись из сугроба, рванул к лесу. Лу, все еще продолжая хихикать, отправился следом за ним, оставив меня на дороге в полном одиночестве.
Я колебался, пытаясь выбрать между комфортом и гордостью. В конце концов победила гордость, да и возникавший в сознании образ злорадствующего Лу тоже прибавлял решительности. С чувством, граничащим с отвращением, я обнаружил, что лезу через сугроб, пробираюсь сквозь толщу снега, торопясь догнать своих спутников, пока они не ушли далеко вперед.