Отвлекшись от сосулек, я перевел взгляд выше, на самую крышу гаража, и вдруг заметил темные контуры большой птицы. Рука моя непроизвольно потянулась ко лбу.
— На крыше гаража сидит ворона, — сказал я.
Сара не откликнулась. Я потер кожу над бровями. Она была гладкой на ощупь; шишка не оставила после себя шрама. Малышка за моей спиной, пока ее кормили, издавала какие-то воркующие звуки.
Через минуту-другую Сара окликнула меня.
— Хэнк, — ее голос прозвучал очень тихо.
Я наблюдал, как ворона расхаживает взад-вперед по заснеженной крыше.
— Да?
— Пока я была в больнице, у меня возник план.
— План?
— Да. Как добиться, чтобы Лу молчал.
Я обернулся к ней. Моя гигантская тень расползлась по полу, голова приобрела чудовищные размеры и стала похожей на надутый воздушный шар. Сара, склонившись над Амандой, как-то неестественно улыбалась — брови ее высоко взметнулись, ноздри раздувались, рот был приоткрыт. Ребенок не замечал радостного возбуждения матери и жадно сосал ее грудь. Когда Сара взглянула на меня, улыбка исчезла с ее лица.
— В общем-то, никакой премудрости в нем нет, — проговорила она, — но, если мы все разыграем как надо, он может сработать.
Я подошел и присел у края кровати. Сара вновь переключила свое внимание на Аманду и начала нежно поглаживать ее щечки кончиками пальцев.
— Да, — прошептала она. — Ты моя маленькая голодная девочка, так ведь?
Губки Аманды старательно облизывали сосок.
— Продолжай, — сказал я.
— Я хочу, чтобы ты записал на пленку его признание в убийстве Педерсона.
Я уставился на нее.
— О чем ты говоришь?
— В этом как раз и состоит мой план, — объяснила она. — Так мы сможем держать его в узде. — Она усмехнулась, судя по всему, очень довольная своей изобретательностью.
— Это что, шутка?
— Конечно, нет, — удивленно проговорила она.
— С какой стати ему признаваться в том, чего он не совершал?
— Вы с Джекобом приглашаете его куда-нибудь выпить, накачиваете как следует, потом приезжаете все вместе к нему домой и начинаете в шутку разыгрывать сцену признания в убийстве. Делаете это по очереди: сначала ты, потом Джекоб и, наконец, Лу — вот тогда-то ты и запишешь его слова.
Вполне возможно, в предложении Сары и была некая логика, и я задумался, снова прокручивая в голове её план.
— Нет, это же бред какой-то, — резюмировал я. — Это ни за что не сработает.
— Джекоб тебе поможет. Это уже полдела. Если он его подзадорит, Лу обязательно поддастся.
— Но даже если нам удастся заставить его произнести эти слова — в чем я очень сомневаюсь, — все равно это ничего не даст. Никто же не поверит в его признание.
— Это не важно, — сказала она. — Нам нужно хоть что-то, чем можно было бы его шантажировать. Если мы запишем его признание на пленку и потом дадим ему прослушать, он ни за что не решится выдать тебя.
Аманда наелась. Сара взяла со столика посудное полотенце и перекинула его через плечо. Потом приподняла девочку и подождала, пока та отрыгнет. Она запахнула пижамную кофту, но не застегнула ее. Эту пижаму я подарил Саре на Рождество. Тогда она в нее не влезла — мешал живот, так что сейчас я видел ее в ней впервые. Пижама была фланелевая, белая, в мелкий зеленый цветочек. Я вспомнил, как покупал ее в Толидо, как накануне Рождества упаковывал в подарочную коробку, как на следующее утро мы эту коробку открывали; смеясь, прикладывали пижаму к необъятному животу. Сейчас мне казалось, что с той поры минула целая вечность. Столько событий произошло за это время, мы оба так изменились — я стал лгать, воровать, убивать, — и к тому милому прошлому, по сути, совсем недавнему, возврата уже не было. Я с ужасом подумал о том, какая пропасть отделяет нас вчерашних — тех, что, устроившись на полу под елкой, вскрывали рождественские подарки, — от сегодняшних — изобретающих способы шантажа, с помощью которого можно заставить Лу молчать. И эту пропасть мы преодолели не одним махом, мы пересекали ее мелкими, но уверенными шажками, даже не заметив, что проделали такой путь.
— Все, что от тебя требуется, — это дать ему понять, что вы с Джекобом можете заявить на него как на убийцу Педерсона с тем же успехом, что и он — на вас. Если ты убедишь его в том, что Джекоб на твоей стороне, он ни за что не рискнет пойти в полицию.
— Чушь все это, Сара.
Она оторвала взгляд от ребенка.
— Что тебе стоит хотя бы попытаться?
— Джекоб не захочет мне помочь.
— Тогда придется его заставить. Без него ничего не получится.
— Выходит, что он должен предать лучшего друга.