В передней части салона я разглядел два кресла, на них падал серый свет, пробивавшийся сквозь ветровое стекло. Одно из кресел пустовало, но на втором было распластано тело пилота; головой он упирался в приборную доску.
Я высунулся наружу.
— Мне отсюда видно его.
Джекоб и Лу уставились на меня.
— Он мертв? — спросил Джекоб.
Я пожал плечами.
— Снегопад начался лишь во вторник, так что, по всей видимости, он пролежал здесь около двух суток.
— Ты не хочешь проведать его? — спросил Лу.
— Давайте лучше отыщем собаку, — раздраженно сказал я. Залезать в самолет мне вовсе не хотелось. А заставить меня они были не в силах.
— Мне кажется, стоит проверить. — Лу ухмыльнулся.
— Заткнись, Лу, хватит молоть чепуху. Не может быть, чтобы он был жив.
— Два дня — не такой уж большой срок, — заметил Джекоб. — Я слышал, что человек может протянуть и дольше.
— Особенно в холоде, — согласился Лу. — Сохраняется, как продукты в холодильнике.
Я все надеялся, что они шутят, но не тут-то было.
— Что тебе стоит — просто залезь и проверь, — сказал Джекоб. — В чем проблема?
Я нахмурился, чувствуя, что оказался в безвыходном положении. Вновь просунул голову в щель и тут же вынырнул обратно.
— Можете хотя бы соскрести лед с ветрового стекла? — обратился я к Джекобу.
Он глубоко, театрально вздохнул, рисуясь перед Лу, но тем не менее побрел к носу самолета.
Я начал протискиваться в щель. Голова и плечи проскользнули легко, но протащить туловище оказалось сложнее — грудную клетку словно сдавило обручем. Я попытался выбраться назад, но обнаружил, что куртка и рубашка зацепились за железяки и сбились под мышками. Голую кожу обожгло холодным воздухом.
Сквозь ветровое стекло проступили темные контуры туши Джекоба — мне было слышно, как он перчаткой пытается соскрести наледь. Я надеялся, что станет светлее, но напрасно. Джекоб начал колотить по стеклу; тяжелые, глухие удары эхом прокатились по салону.
Я сделал выдох и дернулся вперед. Обруч, сдавливавший грудь, переместился на уровень живота. Я уже собирался предпринять последнюю попытку проникнуть в самолет, уверенный, что на этот раз мне это удастся, как вдруг произошло нечто любопытное. Пилот, как мне показалось, зашевелился. Его голова, лежавшая на приборной доске, чуть заметно качнулась.
— Эй, — прошептал я. — Эй, дружище. Ты в порядке? — Голос мой гулким эхом пронесся под сводами фюзеляжа.
Джекоб продолжал барабанить по стеклу. Бум-бум-бум.
— Эй, — сказал я уже громче, похлопав по фюзеляжу перчаткой.
Слышно было, как сзади ко мне подкрадывается Лу.
— Что там? — спросил он. Джекоб все стучал: бум-бум-бум.
Голова пилота уже не двигалась, и я вдруг засомневался в своих предположениях. Я снова попытался продвинуться вперед. Джекоб перестал колотить по стеклу.
— Скажи ему, что у меня ничего не получается, — прокричал он.
— Хэнк застрял, — ликующе воскликнул Лу. — Посмотри.
Я почувствовал, что он вцепился в меня руками. Его пальцы больно впились в мои ребра, вызвав щекотку. Я брыкнул ногой, и мой ботинок плюхнулся в снег. Дверь по-прежнему цепко держала меня. Я расслышал приглушенный смех Джекоба и Лу.
— Попробуй ты, — сказал Лу, обращаясь к Джекобу.
Я яростно отталкивался и упирался, мне уже было все равно, в какую сторону двигаться, я мечтал лишь о том, чтобы выбраться из плена. Я чувствовал, как утопают в снегу ноги и под тяжестью моего тела раскачивается самолет. Вдруг в носовой части раздался какой-то шорох.
Я не сразу сообразил, в чем дело. Поначалу мне показалось, что это снова шевельнулась голова пилота, но потом что-то взметнулось вверх, и в тот же момент посыпались неистовые удары по стеклу. Даже не то что удары. До меня вдруг дошло, что так хлопают крыльями птицы. И действительно, это была большая черная ворона — такая же, как и те, что сидели в саду на яблонях.
Ворона отлетела от козырька и устроилась на спинке сиденья пилота. Какое-то время я наблюдал, как ходит взад и вперед ее голова. Потом осторожно, стараясь не шуметь, попытался выбраться из дверного проема наружу. Но тут птица опять взвилась: ткнувшись в стекло, она развернулась и полетела прямо на меня. Я похолодел от ужаса и молча следил, как она приближается к моему лицу. И лишь в самый последний момент, когда она уже готова была наброситься на меня, я успел втянуть голову в плечи.