Я прокашлялся и уже собирался заговорить, но почему-то вдруг передумал. Джекоб покончил с сандвичем. Скомкав бумажное полотенце, он положил его на приборную доску. Я брезгливо покосился на это свинство.
Мне очень хотелось задать ему один вопрос, но я чувствовал, что Джекоб неверно истолкует мое любопытство. И все-таки не сдержался.
– Как ты думаешь, Лу рассказал Ненси? – спросил я.
Джекоб пожал плечами.
– Оставь ты его в покое, – буркнул он.
Я покосился на него, пытаясь разглядеть выражение его лица, но он отвернулся, уставившись в окно.
Я резко затормозил, прижимаясь к обочине. Мэри-Бет потерял равновесие и соскочил на пол.
– Так он сказал ей, да?
Мы как раз оказались неподалеку от того места, где вчера пересчитывали деньги. В поле зрения не было ни домов, ни машин Кругом раскинулись заснеженные поля.
Джекоб отвернулся от окна. Лицо его было помятым и усталым.
– Поехали, Хэнк. Давай поскорей доберемся до места и покончим с этим делом.
Я выключил двигатель. Собака опять взгромоздилась на прежнее место и тихонько скулила. Мы не обращали на нее внимания.
– Рано или поздно ему ведь все равно придется ей рассказать, согласен? – попытался убедить меня Джекоб. – Как же он сможет распорядиться своей долей без ее ведома?
– Ты хочешь сказать, что она уже знает? – Я глубоко вздохнул. В моем голосе слышалась паника.
– А сам-то ты неужели не рассказал Саре?
– Нет, конечно.
Джекоб внимательно посмотрел на меня, словно ожидая, что я возьму свои слова обратно.
– Так он сказал ей или нет? – повторил я свой вопрос.
Джекоб продолжал сверлить меня взглядом. Казалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал и опять принялся разглядывать пейзаж за окном.
– Не знаю, – буркнул он.
Я ждал. «Конечно, – думал я, – Лу все рассказал ей. Так же, как и я Саре. И Джекоб знает об этом». Я вдруг задался вопросом, насколько важно то, что Джекоб солгал мне, а я – ему и что оба мы знаем о взаимном обмане. Мне даже показалось это забавным, и я улыбнулся.
Джекоб жестом руки указал на дорогу.
– Поехали, – устало произнес он. – Давай скорее покончим с этим делом.
Мы ехали к заповеднику тем же маршрутом, что и накануне – по бетонному мосту через речку Андерс, мимо фермы Дуайта Педерсона, огибая парк с юга. На подъездной аллее, ведущей к дому Педерсона, сидела огромная колли, которая, когда мы поравнялись с ней, смачно нас облаяла. Мэри-Бет не остался в долгу и, к нашему изумлению, залился звонким лаем; затем, воинственно задрав хвост, уставился в заднее окно, наблюдая, как противник отступает под его натиском.
Я остановил машину прямо возле выбоины, оставленной вчера у обочины грузовичком Джекоба. Увидев, как мы здесь наследили, я пришел в ужас. Прямо от дороги в лес уходила проторенная нами довольно широкая колея. Ее было видно невооруженным глазом – любой проезжавший мимо автомобилист тотчас бы ее заметил. По левую сторону дороги в поля, в направлении фермы Педерсона, уходили следы лисицы – ниточка крошечных черных пятен, четко выделявшихся на снегу.
– Ты хочешь оставить машину здесь? – спросил Джекоб. – Прямо на дороге?
Я на мгновение задумался. Этого, конечно же, не следовало делать, но ничего другого я придумать не мог.
– А где здесь, по-твоему, можно укрыться? – спросил я.
– Можно попробовать въехать через ворота и оставить машину в парке.
Я покачал головой: этот вариант был уже мною продуман и отвергнут. Я привел Джекобу сразу все свои доводы.
– Во-первых, ворота могут быть закрыты; во-вторых, дорога в парке наверняка не расчищена, и к тому же мы вполне можем заблудиться, ведь там не будет наших следов, что ведут к самолету.
Джекоб бросил взгляд в сторону моста.
– И все-таки это очень рискованно – оставлять машину здесь.
– Вчера же мы оставляли грузовик.
– Вчера мы не знали, с чем столкнемся.
– Все будет о'кей, Джекоб. Мы быстро управимся. Одна нога здесь, другая – там.
– Может, нам все-таки стоит отказаться от этой затеи?
Я заметил, что он страшно потеет и воняет, как перезрелый фрукт. И еще я понял: волнует его вовсе не то, что кто-то увидит машину, его пугала перспектива «прогулки» по сугробам.
– Ты вчера перепил, я угадал? – спросил я. Вопрос мой остался без ответа. Джекоб вытер лицо рукавом куртки, и на ткани осталось темное пятно.
– Мой грузовик вчера, – сказал он, – твоя машина сегодня… Это может вызвать у людей любопытство.
Я расстегнул свой привязной ремень, приготовившись вылезти из машины, и, когда наконец спрыгнул на землю, почувствовал, как давит мне на желудок рюкзак с деньгами. Я вдруг подумал, что все было бы намного проще, если бы Джекоб не поехал со мной. Я обернулся к нему. Подбородок его был перепачкан в кетчупе.
– Вот что мы сделаем, – предложил я. – Ты останешься здесь. Я пойду к самолету, все там осмотрю и быстро вернусь. Если в мое отсутствие кто-нибудь проедет мимо, сделай вид, что копаешься в моторе.
– А если остановятся помочь?
– Поговоришь с ними.
– Поговорю? И о чем же это, по-твоему, я могу с ними поговорить? – Голос его прозвучал отрывисто. Трудно было понять, от усталости это или от негодования.
– Скажешь, что все в порядке. Что ты только что починил сам.
– А как быть со следами? – И он махнул рукой в сторону леса.
– Я возьму с собой собаку, – сказал я. – Если кто и спросит, можешь ответить, что Мэри-Бет убежал, а мы с Лу отправились за ним в погоню.
– Мы не оберемся неприятностей, если кто-нибудь все-таки проедет мимо. Когда самолет в конце концов обнаружат, они сразу припомнят, что видели нас здесь.
– До весны самолет не найдут. А там уж никто и не вспомнит, что встретил нас на дороге.
– А что, если опять проедет шериф?
Я нахмурился. Мне стоило больших трудов заставить себя забыть о Карле.
– Его не будет, – произнес я с преувеличенной уверенностью. – Вчера он работал допоздна. Уверяю тебя, он еще в постели.
– А если нет?
– Если подъедет шериф, можешь сказать ему, что мы кое-что потеряли здесь вчера. Ну, положим, я потерял шапку и захотел вернуться поискать ее.
– Вчера ты орал на меня за то, что я пошел на риск. Но, похоже, то, что затеял ты, – гораздо рискованнее.
– Это необходимый риск, Джекоб. Вот в чем вся разница.
– Не вижу в нем никакой необходимости. Я пожал плечами, изобразив безразличие.
– Если хочешь, можем сжечь деньги прямо сейчас. Мне же лучше – не надо будет тащиться в лес.
– Я не хочу сжигать деньги. Я хочу оставить их.
– Тогда я пошел, Джекоб. Ты можешь или оставаться здесь, или пойти со мной.
Возникла долгая пауза: он мучительно соображал, на чем остановиться. Выбор у него, надо сказать, был небольшой. Наконец Джекоб принял решение.
– Я останусь здесь, – промямлил он.
Я натянул на голову шерстяную шапочку – темно-синюю, как и моя куртка с перчатками. Потом вытащил ключи из зажигания и сунул их в карман.
Мэри-Бет бежал впереди меня, то скрываясь за деревьями, то с визгом выныривая и позвякивая ошейником, бросаясь мне навстречу; пес был весь в снегу. Покружив вокруг меня, он вновь устремлялся в глубь леса. Я двигался довольно резво, холодный воздух бодрил, заставляя окончательно проснуться.
Минут через пятнадцать я подошел к окраине сада и остановился передохнуть и осмотреться. Самолет все так же лежал в ложбине, его металлический каркас блестел, как серебро, резко выделяясь на фоне потемневших яблоневых деревьев. Наши следы были видны повсюду – черные дыры в глубоком снегу.
Поднялся порывистый ветер, растревоживший спящий лес, и в воздухе тут же запахло сыростью, что предвещало перемену погоды. Я посмотрел на небо. Оно было затянуто тяжелой серой пеленой и обещало обрушить на землю долгожданный снегопад.
В саду по-прежнему было полно ворон. Я не сразу заметил их, но, когда начал спускаться в ложбину, мне показалось, что они сидят повсюду. Некоторые из них без конца перелетали с дерева на дерево и все время каркали, словно спорили друг с другом.