– Почему же ты мне этого раньше не говорил? – спросил я.
Джекоб не сразу нашелся с ответом.
– Я думал, что тебе вряд ли захочется знать об этом.
Я кивнул, соглашаясь с ним. Даже сейчас мне не хотелось знать все это, вдумываться в то, что он только что мне сказал, анализировать возможные причины трагедии, решать для себя: верить в них или нет. На меня обрушилась лавина противоречивых чувств: ревность, потому что мать позвонила в тот вечер Джекобу, а не мне; удивление тем, что ему удалось столько лет хранить все эти подробности в тайне от меня; сожаление по поводу того, что мои родители – хорошие, работящие люди – были доведены нищетой до такой крайности, что обстоятельства вынудили их пожертвовать своей жизнью и рисковать жизнью ни в чем не повинного человека только ради того, чтобы избавить себя и своих детей от тяжкого бремени долгов.
Джекоб начал притоптывать, пытаясь согреться. Нетрудно было догадаться, что ему хочется скорее уйти отсюда.
– Джекоб, – негромко произнес я.
Он повернулся и посмотрел мне в лицо.
– Что?
Мэри-Бет ходил кругами возле наших ног, позвякивая в темноте ошейником, словно крохотное привиденьице, закованное в кандалы.
– Сара знает про деньги. После того как Лу приходил их искать, мне пришлось все ей рассказать.
– Ничего страшного, – сказал он. – Думаю, она из всех нас самый надежный человек.
Я пожал плечами.
– Все дело в том, что она страшно боится Лу. Она опасается, что рано или поздно он упрячет-таки нас с тобой в тюрьму за убийство Педерсона.
Я махнул рукой влево, в сторону могилы Педерсона. Джекоб проследил взглядом за моим жестом.
– Лу не стоит опасаться, – заверил он. – Он просто хочет быть уверенным в том, что ты отдашь ему деньги. Как только он их получит, сразу же оставит тебя в покое.
– Я не собираюсь отдавать ему деньги. Мы с Сарой все обсудили и решили, что пока не стоит этого делать.
Джекоб молча уставился на меня, мысленно прикидывая возможные последствия такого поворота событий.
– Тогда, мне кажется, нам остается лишь ждать и гадать, блефует он или нет.
Я покачал головой.
– Нельзя доводить до этого. Мы должны обезопасить себя.
Он недоуменно посмотрел на меня.
– Что ты имеешь в виду?
Я изложил ему план Сары. Он выслушал все до конца – сосредоточенный, ссутулившийся, обеспокоенный.
Когда я закончил, он спросил:
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Мне нужна твоя помощь, – сказал я. – Без этого ничего не выйдет.
Нахмурившись, он принялся разгребать ботинком снег под ногами.
– Мне не очень хочется участвовать в этом. Я не думаю, что Лу опасен.
– Еще как опасен, Джекоб. И не только сейчас, но и в будущем.
– Не похоже, что…
– Нет, – прервал я его, – подумай хорошенько. Даже если я отдам ему его долю, на этом все не кончится. В делах об убийстве не существует срока исковой давности. Пройдет десять лет, и, когда Лу промотает свои деньги, он без труда разыщет тебя и будет шантажировать тем, что ему известно.
Джекоб промолчал.
– Неужели тебе хочется жить с таким грузом? – спросил я. – Год за годом ждать, когда он явится со своими угрозами?
– Лу так не поступит.
– Но он уже проделал это со мной. Причем дважды. И я не собираюсь доставлять ему это удовольствие в третий раз.
Мэри-Бет вынырнул из темноты, повиливая хвостом, тяжело и учащенно дыша, словно за кем-то гнался. Он впрыгнул на Джекоба, но тот отпихнул пса.
– Тебе выпадает шанс, Джекоб. Ты был ответственным за Лу, но выпустил его из-под контроля. Теперь я намерен выполнить твои обязанности.
– Ты обвиняешь меня в чем-то?
– Он ведь узнал о Педерсоне от тебя, не так ли? Отсюда и все проблемы.
– Я не говорил ему про Педерсона. – Джекобу, по-видимому, было очень важно, чтобы я поверил ему, но я пропустил его слова мимо ушей.
– Если кто и виноват в том, что произошло, – с горечью произнес он, – так это только ты. Ты первый начал сеять подозрения. И внес раскол в наши ряды. И Лу как раз играет ту роль, которую ты отвел ему с самого начала.
Я повернулся к нему. Судя по его резким интонациям, он обиделся.
– Я не в претензии к тебе, Джекоб. И не считаю, что кто-то виноват. Так случилось, и нам теперь нужно искать выход из сложившейся ситуации. – Я улыбнулся ему. – Возможно, это тоже рок. Насупившись, он уставился на могилу.
– Есть и другой вариант: сжечь деньги, – добавил я.
– Ты не сделаешь этого, Хэнк. Это пустая угроза.
Разумеется, он был прав, и я согласно кивнул.
– Речь идет о самой малости, Джекоб. Я же не прошу тебя убить его.
Он не откликнулся. Подняв воротник куртки так, что нижняя часть лица оказалась полностью скрытой, он отвернулся от могилы и посмотрел в сторону Мейн-стрит. Я проследил за направлением его взгляда. Отсюда хорошо просматривался магазин «Рэйклиз», я даже видел окно своего кабинета. Разглядел я и ратушу, и здание почты, и бакалейную лавку. Кругом стояла мертвая тишина.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал я.
– Я не могу так обойтись с ним. Он никогда мне этого не простит.
– Он же будет пьян, Джекоб. И даже не вспомнит, как это случилось.
Как только я произнес эту фразу, мне сразу же стало ясно, что я нащупал верный путь. Брата беспокоил не сам факт предательства, а то, что Лу об этом узнает.
Я тут же ухватился за эту мысль и продолжил натиск.
– Если хочешь, можешь изобразить крайнее удивление, сделать вид, что ничего не знал о магнитофоне. Можешь свалить все на меня, сказав, что я пытался одурачить вас обоих.
Джекоб задумался.
– Это будет всего лишь угрозой? – спросил он. – Мы не дадим ходу этой пленке?
Я кивнул.
– Конечно, это будет лишь гарантией того, что Лу нас не выдаст.
Я видел, что он колеблется, и чуть поднажал.
– Ты же сам говорил, что, если придется выбирать между мной и им, ты примешь мою сторону.
Он ничего не сказал.
– Настал момент выбора, Джекоб. Ты намерен сдержать свое слово?
Он молчал очень долго, не отрывая от меня взгляда. Собака возилась в снегу у его ног, урчала, но мы не обращали на нее никакого внимания. Джекоб сложил руки на животе и уставился на родительскую могилу. Глаза мои уже привыкли к темноте, и я ясно различал его лицо, видел его глаза за стеклами очков. В них сквозила тревога. Наконец Джекоб кивнул головой.
Я попытался хоть как-то приободрить его.
– Почему бы тебе сегодня не прийти к нам поужинать? – неожиданно для себя самого спросил я. – Сара готовит лазань.
Для меня до сих пор остается загадкой, почему я предложил это – то ли из жалости к нему, то ли опасаясь, что если он в этот вечер останется один, то непременно позвонит Лу и предупредит его о заговоре.
Джекоб все глазел на надгробие. Я понимал его душевное состояние: природная пассивность, заторможенная реакция на стресс мешали ему проявить настойчивость, и я знал, что, если мне удастся правильно сыграть на его слабостях, он будет беспрекословно исполнять мою волю. Я двинулся в направлении автостоянки. Мэри-Бет, навострив уши, выбрался из сугроба. Он завилял хвостом и начал тереться о брюки Джекоба.
– Пошли, – сказал я. – Сара готовит по маминому рецепту. Все будет как в старые добрые времена.
Я тронул его за руку и подтолкнул к выходу.
Когда мы приехали домой, Сара возилась на кухне.
– Джекоб пришел ужинать, – крикнул я из прихожей.
Сара выглянула в коридор и помахала нам рукой. Она была в фартуке и с металлической лопаткой в руке. Джекоб робко махнул ей в ответ, но опоздал: она уже снова скрылась на кухне.
Я провел его наверх, в спальню. Мэри-Бет шел за нами по пятам. В комнате было темно, шторы опущены. Когда я зажег свет, то увидел, что постель разобрана. Сара, хотя и оправилась от родов на удивление быстро, все-таки была еще слаба и пока основную часть времени проводила в постели, где рядом с ней обычно спал и ребенок.
Я закрыл за нами дверь и подвел Джекоба к ночному столику. Усадив его на край кровати, я поднял телефонную трубку, осторожно размотал шнур и положил трубку ему на колени.