Я поднялся и, обогнув кровать, приблизился к Ненси, чтобы получше разглядеть ее. Майка на ней стала черной от крови. Падая, Ненси перевернулась, так что теперь мне была видна ее спина. Вода струилась из матраца на ее голые ноги, и они влажно блестели. Ненси не двигалась.
– Мне подняться? – крикнул Джекоб.
– Я убил ее, – рявкнул я в ответ.
– Что?
– Я выстрелил в нее. Она мертва.
Джекоб ничего не сказал. Я прислушался – не поднимается ли он по лестнице, но он, по-видимому, даже не шелохнулся.
– Джекоб?
– Что?
– Что же ты не идешь ко мне?
Последовала пауза; потом я расслышал его шаги по лестнице. Вода все брызгала из матраца тонкой струйкой. Я схватил подушку и заткнул ею течь. Через несколько секунд лужа начала расползаться по покрывалу. В комнате запахло мочой – у Ненси, по-видимому, с перепугу случилось недержание. Моча смешалась на полу с кровью и водой, и вся эта гадость впитывалась в ковер.
Услышав шаги Джекоба возле самой двери, я обернулся и сказал:
– У нее был пистолет. Она хотела выстрелить в меня.
Джекоб кивнул. Он, казалось, совершал над собой неимоверное усилие, чтобы не смотреть на тело Ненси. В руке его по-прежнему было ружье. Я догадался, что брат плакал там, внизу, – лицо его было влажным от слез, глаза покраснели, – но сейчас он уже был спокоен.
– Что будем делать? – спросил Джекоб.
Я не знал, что ответить. Мне до сих пор не верилось, что я совершил убийство. Я видел распластанное на полу тело, видел кровь, вдыхал запах мочи, но никак не мог осознать, что все это так или иначе связано с тем, что я только что сделал. Ведь я всего-навсего поднял ружье и оттянул спусковой крючок. Мне казалось, что столь бесхитростные манипуляции никак не могли завершиться кровавой бойней.
– Я не хотел убивать ее, – сказал я Джекобу. Он наконец осмелился взглянуть, хотя и украдкой, на тело Ненси и тут же отвернулся. Лицо его было мертвенно-бледным. Он подошел к кровати и хотел присесть с краю, но я остановил его.
– Не надо, – сказал я. – Она сломана.
Джекоб застыл на месте, потом стал переминаться с ноги на ногу.
– Наверное, нам надо позвонить кому следует, – проговорил он.
– Позвонить?
– Да. Шерифу. В полицию штата.
Я уставился на телефон, что стоял на столике возле кровати, как раз над открытым ящичком. Тело Ненси было распластано тут же, на полу. Волосы ее уже намокли и, слипшись в густой темный пук, петлей обвивали ее шею. Джекоб, конечно же, был прав. Все это месиво надо было убирать, и сделать это могла лишь полиция.
– Они нам не поверят, – сказал я.
– Не поверят?
– Да, в то, что с нашей стороны это была вынужденная мера самозащиты.
– Конечно, не поверят, – согласился он.
Я обошел тело Ненси, направляясь к ночному столику.
– А про деньги тоже придется рассказать? – спросил Джекоб.
Я промолчал. Мне в голову неожиданно пришла идея, как оттянуть момент обнародования своих преступлений.
– Я позвоню Саре, – сказал я, пытаясь придать голосу оттенок уверенности и решительности, убедить и себя, и Джекоба в том, что звонок этот был крайне необходим. На самом деле он был лишен всякого смысла; мне просто хотелось поговорить с Сарой, рассказать о том, что произошло, предупредить ее о надвигающейся опасности.
Я уже приготовился к тому, что Джекоб начнет возражать, но он молчал, и я снял телефонную трубку. Аппарат был темно-коричневым, такого же цвета и формы, как и тот, что стоял на моем рабочем столе, и это совпадение странным образом приободрило меня. Когда я начал набирать номер, брат развернулся и побрел через всю комнату к двери. Я проследил за ним взглядом, пока он не скрылся в коридоре.
– Не волнуйся, Джекоб, – крикнул я ему вслед. – Все будет о'кей.
Он не ответил мне.
Сара подняла трубку на третьем звонке.
– Алло? – раздался ее голос. Я слышал, как шумит посудомоечная машина – значит, Сара была на кухне. Она ждала меня.
– Это я.
– Где ты?
– У Лу.
– Тебе удалось записать его?
– Сара, – сказал я. – Мы убили их. Они оба мертвы. На другом конце провода воцарилось молчание – словно произошел обрыв записи, – но спустя несколько мгновений в трубке снова раздался голос Сары.
– О чем ты говоришь, Хэнк?
Я рассказал ей о том, что случилось. Аппарат был у меня в руках, и я отошел с ним подальше от тела Ненси. Подойдя к окну, я выглянул на дорогу. Внизу, на подъездной аллее, одиноко стоял грузовик Джекоба. Кругом была непроглядная темень.
– О, Боже, – прошептала Сара, когда я закончил свой рассказ, и это прозвучало как отголосок крика Ненси. – О, Боже.
Я молчал. Мне было слышно, как тяжело она дышит, будто еле сдерживает рыдания.
– И что ты собираешься делать? – спросила она наконец.
– Вызовем полицию. Признаемся во всем.
– Этого ни в коем случае нельзя делать, – воскликнула она. В ее торопливом ответе прозвучала паника, и мне стало страшно. Я только сейчас понял, почему позвонил ей: мне хотелось, чтобы она нашла какой-то выход, склеила то, что мы разбили. Сара… мой мозговой центр, моя твердыня. Но на этот раз она подвела меня: случившееся так же обескуражило ее, как и меня самого.
– У меня нет выбора, Сара. От этого уже не отвертишься.
– Но ты не можешь предать нас, Хэнк.
– Я не стану впутывать тебя в эту историю. Скажу, что ты ничего не знала.
– Меня не это волнует. Я боюсь за тебя. Если ты сдашься властям, тебя отправят в тюрьму.
– Они оба мертвы, Сара. Скрыть это невозможно.
– А что, если несчастный случай?
– Несчастный случай?
– Почему ты не можешь представить все это как несчастный случай? Как с Педерсоном.
Я чуть не расхохотался – настолько абсурдной показалась мне эта идея. Сара, как утопающий, хваталась за соломинку.
– Господь с тобой, Сара. Мы же стреляли в них. Здесь повсюду кровь. На стенах, на кровати, на полу.
– Ты сказал, что стрелял в Ненси из ружья Лу?
– Да.
– Тогда можно представить все так, будто Лу убил Ненси, а Джекоб стрелял в Лу в порядке самозащиты.
– Но с чего бы вдруг Лу убивать Ненси?
Сара не ответила, но явно задумалась; я чувствовал, как напряженно работает ее мысль, мне даже казалось, что от этого вибрирует тишина в телефонной трубке. Я представил, как она расхаживает сейчас взад-вперед по темной кухне, прижав трубку к щеке, намотав телефонный шнур на руку и крепко зажав его в кулаке. К Саре возвращалась прежняя решительность и уверенность в себе; она старалась найти выход из сложившейся ситуации.
– Положим, он обнаружил, что она ему изменила, – предложила она.
– Но почему он убил ее именно сегодня ночью? Не застал же он ее в постели с кем-то. Она была совсем одна.
Секунд десять длилась пауза, потом Сара вдруг спросила:
– А Сонни слышал выстрелы?
– Сонни?
– Да, Сонни Мейджор. У него горит свет? Он спит или нет?
Я снова выглянул в окно. Кругом было все так же темно, и домик Сонни даже не просматривался.
– Похоже, что спит.
– Ты должен притащить его в дом к Лу.
– Притащить? Как это? – Я совершенно не понимал, о чем она говорит.
– Ты должен представить дело так, будто Лу пришел домой и застал Ненси в постели с Сонни.
Я почувствовал, как тяжелой волной подступает к горлу тошнота. Все вставало на свои места; Саре удалось выстроить логическую цепочку. Сонни был единственным из посторонних, кто знал про деньги; если мы убьем и его, круг посвященных в тайну сузится до нас троих. Именно за этим я и звонил Саре: я надеялся, что ей удастся разрешить все наши проблемы; но вот она подсказала выход – и я понял, что не хочу его. Он требовал слишком многого.
– Я не могу убить Сонни, – прошептал я, чувствуя, как обливается потом спина, как проступают его капли на плечах.
– Тебе придется это сделать. – В голосе Сары зазвучали умоляющие нотки. – Это единственный выход.
– Но не могу же я притащить его сюда и застрелить. Он же совершенно ни при чем.
– Вас обоих упрячут за решетку. Тебя и Джекоба. Вам надо спасаться.