– Вы могли бы дать мне еще несколько патронов? Он вновь выдвинул ящик и достал коробочку.
– Сколько тебе?
– А сколько вмещает барабан?
– Шесть.
– Так, может, дадите еще четыре?
Он вытащил четыре патрона, и они покатились по столу. Я собрал их и зажал в руке.
В окне я увидел Тома Батлера; ссутулившись под моросящим дождем, в ярко-оранжевом пончо, он выгружал что-то из багажника своей машины.
– А вот и Том, – сказал я и, поднявшись, взглянул на часы. Было без десяти минут девять. – Я управлюсь с делами минут через пять. Подождете меня?
Карл махнул рукой.
– Распоряжайся своим временем, Хэнк. Мы не торопимся.
Я направился к двери.
– Подожди, – вдруг сказал Карл, и я, удивленный, обернулся. Он протягивал ко мне руку.
Взяв пакет с выпечкой, он высыпал на стол его содержимое: три обсыпные и одну шоколадную булки. Шоколадная покатилась по столу, на мгновение зависла над краем и мягко шлепнулась к моим ногам. Я нагнулся, чтобы поднять ее. Выпрямившись, я увидел, что Карл укладывает пистолет в бумажный пакет.
– Лучше, чтобы он не мок под дождем, – пояснил он.
Я кивнул и взял из его рук пакет. Он был розовый с белым, под голубой надписью «Выпечка от Лиззи» как раз расположилась рукоятка пистолета.
– Ты, надеюсь, будешь осторожен? – спросил Карл. – Мне бы не хотелось, чтобы ты нечаянно угрохал самого себя.
– Я буду осторожен, – ответил я. – Обещаю.
Спускаясь по лестнице на выходе из ратуши, я краем глаза разглядел агента Бакстера, который как раз выходил из машины. Я остановился, ожидая, пока он приблизится ко мне.
Стремительной походкой он направился в мою сторону; спину он держал прямо, головы не опускал, несмотря на дождь. В тонких ботинках, он ступал прямо по талому снегу. Я все смотрел на него, пытаясь уловить в чертах его лица сходство с Верноном Боковски. Я вглядывался в его близко посаженные глаза, короткий плоский нос, низкий квадратный лоб, мысленно представляя его с бородой, длинными волосами, пухлыми щеками, но у меня было слишком мало времени, чтобы детально выписать его портрет. Всего лишь мгновение – и вот он уже возник передо мной, устремив на меня свой прямой взгляд, который нервировал меня, вызывал чувство неловкости и подозрительности. Я опустил глаза.
– Доброе утро, мистер Митчелл, – сказал он. Оказавшись с ним один на один, я почувствовал, как меня охватывает паника. Одет он был так же, как и накануне, – темный костюм, пальто, черные блестящие ботинки. Шапка и перчатки отсутствовали. От него исходила все та же спокойная уверенность и, стоя рядом с ним – в старых джинсах, фланелевой рубашке, широкой куртке, – я сам себе казался провинциалом.
Впрочем, легкий испуг, охвативший было меня при его появлении, тут же прошел. Я бесстрастно посмотрел на человека, стоявшего передо мной, на его короткие, слипшиеся от дождя волосы, чуть посипевшую от холода кожу, и вдруг понял, что эта бодрая походка, твердое рукопожатие, нарочитая официальность были сплошной показухой. На самом деле он продрог и чувствовал себя неуютно, а в лесу он будет выглядеть еще более жалким.
– Шериф у себя, – сказал я. – Мне нужно забежать на работу, прежде чем мы отправимся.
И я махнул рукой в сторону магазина. Том Батлер стоял у входа, зажав под мышкой намокшую картонную коробку. Он шарил по карманам в поисках ключей. Пончо, все в фалдах, висело на нем как саван.
Я уже направился к магазину, как вдруг агент окликнул меня.
– Эй! А что у вас в пакете?
Я обернулся. На губах Бакстера застыла еле заметная ухмылка. Бросив взгляд на пакет, я увидел, что под намокшей бумагой четко вырисовывались контуры пистолета.
– В пакете?
– Я бы, кажется, многое отдал сейчас за булочку.
Я улыбнулся в ответ, почувствовав, как теплой волной разлилось во мне облегчение.
– Булки остались там, – сказал я. – Я только забрал пакет, чтобы донести фотоаппарат.
Он снова окинул взглядом пакет.
– Фотоаппарат?
Я кивнул. Ложь сама, не дожидаясь моего одобрения, соскальзывала с языка.
– Я одалживал его шерифу. – Я уже повернулся, чтобы следовать дальше, но передумал и остановился. – Хотите, вас сфотографирую? – предложил я.
Агент Бакстер попятился и ступил на лестницу, ведущую к входу.
– Нет, спасибо. Не стоит.
– Вы уверены, что не хотите? Мне не составит труда… – И я начал разворачивать пакет.
Он покачал головой, продолжая отступать.
– Только испортите пленку.
Я пожал плечами и свернул пакет, вновь прижав его к груди.
– Как хотите, – сказал я.
Собираясь переходить улицу, я краем глаза уловил свое отражение в окне припаркованного автомобиля. Разглядел я и агента Бакстера, приближавшегося к массивным деревянным дверям при входе в ратушу.
Даже не успев как следует все обдумать, я выкрикнул:
– Вернон!
Его отражение в мокром стекле было расплывчатым и тусклым, но все равно я заметил, как он на мгновение замер у входа. Потом чуть повернул голову в мою сторону. Жест был маловыразительным, но мне удалось увидеть в нем то, что я и ожидал.
– Эй, Вернон, – снова заорал я, помахав рукой Тому, который в этот момент как раз скрывался за дверями магазина. Я выскочил на дорогу. Том обернулся; под мышкой у него все еще была зажата картонная коробка. Он ждал меня, придерживая ногой дверь.
– Ты назвал меня Верноном? – спросил он.
Я стряхнул с куртки капли дождя, вытер сапоги о резиновый коврик и недоуменно уставился на Тома.
– Верноном? – Я покачал головой. – Я крикнул: «Подожди, Том».
Когда я оглянулся, на ступеньках у входа в ратушу уже никого не было.
В моем кабинете было сумрачно, жалюзи опущены, но я не стал зажигать свет. Я сразу прошел к столу и вытащил из пакета пистолет. Он весь был в крошках от булочек.
Часы на стене показывали: 9.01.
Я потер пистолет о брюки, смахивая крошки. Потом загрузил патронами.
Когда на циферблате часов высветилось 9.02, я поднял трубку телефона, чтобы позвонить Саре. Линия была занята.
Повесив трубку на рычаг, я снова вернулся к пистолету. Я попытался запихнуть его в правый карман куртки, но он оказался слишком громоздким: рукоятка высовывалась, а сам карман отвис, и куртка как-то странно перекосилась.
Я разделся, расстегнул рубашку и заткнул пистолет за пояс. Он лег мне на живот, и я ощутил его холодное прикосновение к коже. Его тяжесть словно и мне придала весу, наполнила каким-то странным волнением, я почувствовал себя эдаким гангстером, героем крутого боевика. Я застегнул рубашку, но не стал заправлять ее в брюки, так чтобы она прикрывала оружие. Потом надел куртку.
На часах было 9.03.
Я вновь набрал номер домашнего телефона. Сара тут же сняла трубку.
– Это он, – сказал я.
– Что ты имеешь в виду?
Я быстро передал ей свой разговор с Карлом об удостоверении, рассказал о том, как Бакстер отказывался фотографироваться, как я выкрикнул его имя. Сара слушала внимательно, не перебивая, но по мере того как я говорил, уверенности в собственной правоте во мне заметно поубавилось. Я вдруг понял, что всему случившемуся можно найти и другие объяснения, которые будут выглядеть более правдоподобно, нежели предположение о том, что агент Бакстер – самозванец.
– Я звонила в ФБР, – сообщила Сара.
– Ну, и?..
– И мне сказали, что он на задании.
До меня не сразу дошел смысл сказанного.
– Так, выходит, агент Бакстер существует?
– Так мне сказали.
– Ты спрашивала Нила Бакстера?
– Да. Агента Нила Бакстера.
Я застыл на месте, прижав к щеке телефонную трубку. Меня обуял ужас; такого поворота событий я никак не ожидал.
– И что, по-твоему, это означает? – спросил я. Даже по телефону я угадал, что она пожимает плечами.
– Вполне возможно, что это не более чем совпадение.
Я попытался заставить себя поверить в это, но тщетно.
– Бакстер – не такая уж редкая фамилия, – добавила Сара.