В палате напротив вещала Василиса, красочно так виртуозно. Я аж заслушался, забыв выпустить девичью руку и з своего захвата. Без единого мата, без грубых слов, старшая медсестра чехвостила здоровых мужиков на все лады, вежливо и не переходя на личности. «Профессионал!» — мысленно поставив женщине десять из десяти, я вернулся к бездыханному телу.
Все-таки придется приводить в чувство, а то боюсь Василиса не оценит мое восхищение ее словарным запасом и вторая порция достанется мне. И надо же было такому случиться, только я собрался отойти от девушки к шкафу за бутылкой с нашатырем, как именно в этом момент медсестра открыла глаза, увидела меня рядом с собой.
Я улыбнулся как можно ласковей, успокаивающе погладил девичью ладошку, и поднялся, чтобы выйти в коридор, позвать Василису. Когда подошел к дверям, краем глаза заметил на столике свою папку, обрадовался и решил сразу забрать с собой. К девчонке я, конечно же, повернулся спиной, не ожидая никакой подлянки. И напрасно.
За моей спиной что-то тихо бряцнуло, я начал оборачиваться, но тут меня накрыло медным тазом. Точнее, железным подносом для инструментов, которым добрая девочка огрела меня по голове.
«Да твою ж морскую каракатицу!» — вспыхнуло в голове и погасло.
Глава 6
— Дура, ну что за дура! Это ж надо! Чему только в медучилищах сейчас учат! Это ж надо, принять живого человека за мертвеца! И это советская медсестра! Комсомолка! Еще скажи, что в бога веришь? Как ты могла вообще такое подумать?! Как тебе в голову такое пришло?! Ты понимаешь, что ты наделала? Да за такое пациент на тебя в милицию заявление напишет и будет прав!
— Ва-а-асилиса… ик… Тимофе-е-е-вна-а… ик… Я не хо-оте-ела-а-а! Сказа-а-али сгорел… ик… А тут он-он! Ик!
— Да пойди ты уже воды попей что ли! — рявкнула Василиса. — Это ж надо живого человека! Пациента! По голове подносом! Ты о чем думала?! Ну, дура, как есть, дура! Иначе и не скажешь!
— Ага, ик… А чего он подкрался к Вам… ик… и стоял как привидение!
— Уйди с глаз моих, Верка! — прикрикнула старшая смены. — Да, Лесаков, голова — твое слабое место! Береги голову, Лесаков, она тебе еще пригодится.
— А Вы шутницу, Василиса Тимофеевна, — делая попытку подняться, ответил я. — Это за что ж меня так?
— Лежи, оглашенный. Натворил делов, лежи теперь! Тебе полный покой прописан вот и отдыхай. Сейчас осмотрю в палату и что я тебе ни сегодня, ни завтра не видела! Только на процедурах. Уяснил?
— Так точно! — улыбнулся я.
— Ой, ма-а-амочки! — пискнула Верочка, появляясь в дверном проеме.
— Что опять? — Василиса грозно сдвинула брови.
— Н-ничего… Простите, Алексей, — всхлип. — Я не хотела, я… я… я не знаю, что на меня нашло! — девочка беззвучно зарыдала, глядя на меня огромными несчастными глазами.
— Да ладно, у всех бывает, — поморщился я, осторожно пробуя шишку на затылке.
— Да не у всех проходит! Ну, Киселева! Ну, учудила!
— Василиса Тимофеевна! Про-остите! Я больше не буду! — судорожный вздох и еще один всхлип.
— Да, ладно, Вам, Верочка, ну с кем не бывает, — улыбнутся я.
— Вот именно, что ни с кем не бывает! И только эта, — старшая медсестра бросила сердитый взгляд на несчастную Верочку, сжавшуюся в комочек, — Вечно умудряется что-нибудь учудить! Так, Лесаков, осторожно поднимаемся в палату, — Василиса, наконец, закончила все свои манипуляции над моим бренным телом. — Голова не кружится? На ногах стоишь?
— Не кружится. Стою. Да все в порядке, Василиса Тимофеевна, — как можно более искренне улыбнулся я. — Дойду и сразу спать!
— Я тебе дойду! Иди сюда, недоразумение. Берешь и отводишь в палату! И попробуй мне только шаг влево или вправо!
— Попытка к бегству — расстрел, — пробормотал я, пряча глаза, в которых плескался безудержный смех, отчего-то вся эта ситуация меня неимоверно смешила.
— Пошути у меня тут, умник! — уже беззлобно рыкнула старшая смены и устало поинтересовалась. — Ты где был-то? Мы же и правда думали что ты погиб. Ваську спас, а сам за котом метнулся и все, накрыло тебя.
— А про кота-то откуда знаете? — удивился я. — Да и Ваську не я спас, а ребята пожарные.
— Как не ты? — Василиса зависла, размышляя над моими словами. — А ну-ка, погоди. Чаю хочешь? С баранками?
— Не откажусь, — согласился я: вот как раз и опробую свою версию.
Оно понятно, девчонки — это тебе не следователь. Но с учетом недостоверной информации, которую уже выдала Василиса, думаю, выкручусь. Очевидцы происшествий практически всегда мало что помнят, предпочитая выдавать свои фантазии за действительность, рассказывают свою версию событий. А, значит, я спокойно могу гнуть линию, что вышел из горящего здания и пошел, куда глаза глядят. Шок у меня был и все дела!