– Ну и что случилось у моей цыпочки?
Он прошлепал до письменного стола. Вместо положенных учебников и тетрадей там стояли бокалы, пепельницы, валялась коробка из-под пиццы, а в металлическом ведерке стояла початая бутылка шампанского. Эашу наполнил бокал, предложил гостье, но та отказалась.
– Так о чем речь? – после жадного глотка спросил он.
– Прости, но. ты не мог бы одеться?
Ей не нравилось, что полотенце – его единственная одежда. Не нравилось, что взгляд волей-неволей упирается в его пирсингованный пупок.
– Ох уж эти мне девственницы, – Эашу изобразил вселенскую скорбь и пошел в ванную. Но на полпути резко развернулся, и сграбастал Марори в охапку. – Но раз уж ты сама ко мне пришла.
Он сделал вид, будто собирается ее поцеловать. Девушка уперлась ладонями ему в грудь, как угорелая замотала головой.
– Нет! Хватит! Прекрати же!
И он подчинился. Разжал руки, отступил. И снова тот же грустный мимолетный взгляд. Узнать бы, что за ним скрывается. Марори бросилась к двери. И о чем она только думала, первая придя к парню в комнату, да еще и к инкубу, который самым непрозрачным образом заявил права на ее невинность. Дура, троекратная дура!
– Эй, цыпочка, погоди.
Она сжала пальцы на ручке двери.
– Я не до такой степени подонок, чтобы тебя насиловать, даже если это всего лишь поцелуй. Располагайся, я быстро.
Пока его не было, Марори навела хоть минимальный порядок: собрала грязную посуду, вытряхнула пепел в коробку из-под еды, проветрила комнату и застелила постель.
Стены комнаты инкуба были густо украшены плакатами с обнаженкой, на масляной картине над диваном была изображена гротескная оргия. Очень соответствующее хозяину место: своим горячим темпераментом инкубы славились еще больше, чем способностью соблазнить все, что движется, шевелится и способно к совокуплению. Странно, что администрация допускает такие вещи: курение, выпивка, оргии. Хотя, конечно, контингент соответствует: оставить инкуба без плотских утех – все равно что перестать поливать цветок. Засохнет и скукожится.
Он действительно не задержался. Вернулся уже одетый и с мокрыми волосами, которые энергично высушивал полотенцем.
– Моя цыпочка уже и прибралась, – он широко улыбнулся, а потом рассеянно пошарил взглядом, – а где зажигалка?
– Эта? – Марори протянула тяжелую бензиновую «Зиппо» с инициалами «ЭТ».
Инкуб бросил полотенце прямо на пол, развалился на диване и закурил.
– У меня к тебе просьба, – перешла к делу Марори, – очень деликатная. Ты очень меня обяжешь, если подтвердишь, что эту ночь мы провели вместе. Вот.
Она с шумом выдохнула и сцепила руки в замок.
Эашу сделал глубокую затяжку, выпустил дым причудливыми колечками и, наконец, отреагировал.
– Ты последняя, от кого я ожидал услышать такую просьбу.
– Все когда-то бывает в первый раз.
– Я хочу знать подробности. – Он подался вперед, сощурил змеиные глаза. – Я чувствую, что моя цыпочка все еще самым бессовестным образом невинна, значит, с кем бы ты ни обжималась ночью, до самого главного дело не дошло. Это хорошо – не придется никому вправлять мозги.
– Я ни с кем не обжималась! – возмутилась она.
– Тогда второй вопрос – откуда у тебя это уродство? – Кончиком сигареты инкуб указал на ее шрам. – Грязная работа. И давай сразу договоримся: это ты пришла ко мне за помощью и разрушила некоторые планы. И раз уж я должен подтвердить какое-то вранье – ведь речь именно об этом? – то должен знать все. Иначе, цыпочка, при всей моей любви к тебе, я буду вынужден отказать.
Конечно, он имел право знать. Справедливое требование.
И Марори рассказала. С самого начала, еще зачем-то приплела и хал-гончую лизарда, и синяки после ее выгула, и тень, и небеснорожденных. К чести своей Эашу не перебивал и не комментировал. А когда она закончила, его пепельница была доверху забита окурками.
– Давай внесем ясность, цыпочка, – после затяжной паузы заговорил инкуб, – я тебе помогу, хотя сомневаюсь, что меня потревожат такими пустяками. Но, честно говоря, я совершенно не одобряю твое вранье. Ты подвергаешь риску весь Дра’Мор.
– Я знаю, но что мне оставалось делать? – От досады хотелось кричать. – Мне даже спросить совета было не у кого. Я сделала то, что посчитала нужным и правильным.
– Нужным и правильным для себя, – поправил Эашу.
– Да, – согласилась она. Вот как оказывается – обычный, на первый взгляд, бабник стыдит ее почем зря. И стыдит по делу.
– Небеснорожденные в Дра’Море – это заноза в заднице.