На лице Эашу читалось откровенное непонимание.
– Цыпочка, ты такая глупая, – он сокрушенно покачал головой, – даже для простокровки.
– Почему?
– Потому что чужаки всегда и везде одни.
– Но ведь так нельзя. Это же травля.
Эашу нахально лез пальцами ей под блузку, она выкрутилась и отошла на безопасное расстояние. В змеиных глазах появился сиюминутный азарт, который тут же стух. Похоже, инкубу начинает надоедать эта игра в одни ворота.
– Важен лишь тот, кто может что-то дать взамен. Здесь ценятся только власть и деньги. У тебя есть власть? Она отрицательно качнула головой.
– Деньги?
Еще одно молчаливое «нет».
– Тогда это бесполезный разговор. Лучше скажи мне, когда ты перестанешь убегать, и мы.
Она не стала дослушивать. Каждая встреча с Эашу так или иначе скатывалась к вопросу о ее невинности и способах, которыми бы она предпочла от нее избавиться. Марори надеялась, что со временем привыкнет, а пока лучшее – со всех ног удирать из поля его зрения.
Следующим по расписанию было Руническое плетение, основной уровень. В программе Потрошителей предметов, изучающих Материю и Плетение, было ничтожно мало, поэтому Марори с нетерпением ждала хотя бы этих жалких крох. Подготовилась она основательно: перечитала «Основы темного Плетения», благо часть рун была идентичной рунам из светлого, которые она и так знала назубок. Лекцию читала профессор Адалия – медуза неопределенного возраста. Ним успел насплетничать о ее патологической тяге к молодым дьяволам, из-за которой профессор неоднократно попадала в разные неприятные истории. Наверное, слухи были недалеки от истины, потому что, едва заявившись в аудиторию, медуза обрушила внимание на Дагана. Тот, несмотря на разницу в возрасте, огрызался самым жестким образом. Кончилось тем, что Даган с треском вылетел за дверь, а профессор Адалия, шипя всеми змеиными головами, выплеснула гнев на оставшихся. На фоне этого Марори едва ли не впервые за все пребывание в Дра’Море не чувствовала себя белой вороной – от взбешенной медузы попадало всем. Но и это было ерундой по сравнению с тем, что она – наконец-то! – собственными руками прикоснулась к Плетению. Пусть лишь поверхностно, зацепила самый краешек, но все-таки смогла!
С занятия Марори выходила довольная и уверенная, что ради Плетения преодолеет любые трудности, выдержит все издевательства и насмешки. Правда, радоваться пришлось недолго. В столовой, куда она отправилась на большой перемене, ждала новая стычка с Аситаро. Темный эльф, совершенно не скрывая своих намерений, сперва опрокинул на нее поднос с едой, а потом и ее саму прямо в лужу с только что пролитым соком. В завершение, глядя на поверженную простокровку сверху вниз, осведомился, когда ждать ее заявку на инициацию Хаосом. Под сотней насмешливых взглядов было очень тяжело сдержать обиду, возможно, она все-таки дала бы слабину, но вмешался Ним. Эльф помог подняться на ноги, протянул целый рулон бумажных полотенец и довольно выразительно предложил не обращать внимания на «этого придурка». Нарочито громко и внятно, осознавая неминуемые последствия.
– Ты что сказал? – Аситаро мгновенно оказался рядом со своим светлым антиподом. Эльфы уставились друг на друга на радость окружившей их толпе.
– Что ты придурок, – спокойно повторил Ним.
– Не надо, – попыталась встрять Марори. На душе кошки скребли – из-за нее ни за что влетит хорошему человеку, единственному хорошему человеку на сотни метров вокруг. – Пойдем, – она потянула эльфа за руку, но тем лишь оказала ему медвежью услугу.
Стоило Ниму отвести взгляд, как Аситаро налетел на него и повалил на спину. Они сцепились в клубок, шипя и выплевывая ругательства. Студенческая проклятокровная братия громогласно улюлюкала в поддержку то одного, то другого, сразу нашелся ушлый умник, взявшийся принимать ставки. Девчонка, по которой сох Ним, стояла в первых рядах и без интереса наблюдала за дракой. Эльфы жестко лупили друг друга кулаками, брыкались, стряхивали противника и яростно матерились. Обычная кулачная драка, красивая в постановке по телевизору – и грязная в реальности.
Очень быстро за Аситаро наметился перевес. Темный эльф повалил соперника, уселся сверху и принялся иступленно колотить его, будто грушу. От ударов голова Нима болталась из стороны в сторону, из носа и рта летела кровь, рассеченная бровь вспухла, вывернулась наружу рваными краями.
– Убью, тварь! – орал Аситаро. – Сраный! Ублюдок! Простокровка!
Не в силах наблюдать за этим издевательством, Марори накинулась на темного сзади, вцепилась ему в волосы и даже смогла опрокинуть навзничь. Тот быстро очухался, вскочил и без зазрения совести налетел на нее. Удар – и девчонка отлетела на чьи-то начищенные до зеркального блеска лаковые ботинки.
– Еще?! – раздавался откуда-то сверху голос темного.
Марори удивилась, как смогла остаться в сознании после такого тумака. Она перевернулась на спину, сквозь пелену в глазах рассмотрела Нима – эльфа рвало собственной кровью, но и ему никто не спешил приходить на помощь.
– Ты – подонок, – прошептала, повернувшись к Аситаро.
Тот схватил ее за грудки, поднял, как тряпичную куклу, и, ухмыляясь окровавленным ртом, прошипел:
– А ты – падаль.
Его занесенный кулак обещал сильный удар, но этого не произошло. В который раз за сегодня между Марори и неприятностями появился Крэйл. Материализовался из пустоты и оттолкнул Аситаро, да так, что тот шлепнулся в противоположной части круга.
Появление шанатара заставило все рты разом замолкнуть, в тишине были слышны лишь болезненные стоны Нима и тяжелое дыхание темного эльфа. Марори на корточках добралась до светлого эльфа, помогла ему подняться на ноги. Выглядел Ним жалко: оба глаза заплыли в кровоподтеках, нижняя губа распухла и свесилась набок.
– Не нужно было, Ним! – чуть не плакала она.
– Ерунда, – кое-как прожевал он слова и разрешил подошедшей зазнобе взять себя под опеку.
Суккуба брезгливо протянула ему платок, но все-таки взяла под руку и даже натянуто выразила сочувствие. Что-то подсказывало Марори: если бы не вмешательство Крэйла, Ним бы проиграл по всем статьям – и суккуба восприняла это как личный позор. Еще бы, ведь за такими ухаживать могут только достойные.
Аситаро, шатаясь, поднялся. Он стер с ухмылки кровь, оскалился.
– Что, хочешь выяснить отношения?
– Дай мне повод, – прохрипел шанатар. Холод от его присутствия стремительно расползался вокруг.
Ситуацию разрядило появление остальных Потрошителей с Третьего круга. Со свойственным ему спокойствием Кулгард оттеснил Аситаро за пределы импровизированной арены, Даган собрал разбросанные учебники Марори и молча передал ей сумку, а гаст взял на себя ответственность провести ее в лазарет. Крэйл же, ожидаемо, исчез.
Марори молча шла за Нивалем по коридору. Последствия удара не заставили себя ждать: щека болезненно вздулась, голова гудела, словно растревоженный улей, перед глазами хороводили разноцветные круги. Каждый шаг отзывался ноющей болью в висках. Ниваль подставил локоть, на который она с радостью оперлась.
– От тебя одни проблемы, – сообщил он. Еще одна, хоть не материальная, но затрещина.
– Аситаро сам меня подначивает, Ним просто заступился.
– И в итоге ему досталось из-за тебя, – обозначил Ниваль.
Что она могла ответить? Только согласиться. А потом удивиться, когда гаст прибавил:
– Аситаро не должен был поднимать на тебя руку. Кулгард и Даган ему втолкуют, больше это не повторится. Бить девушку – низко, какого бы рождения она ни была.
Неужели ее не дадут обижать? Марори боялась верить, что может стать частью этого мира. Впрочем, о «стать частью» говорить слишком рано. Но, может быть, ее хотя бы перестанут травить?
– Спасибо. – Лучше говорить меньше, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего. – Я постараюсь больше не давать повода.
– Лучше постарайся побыстрее собрать вещички и поехать домой к маме и папе, – предложил он. – Когда-нибудь рядом не окажется никого из нас, а Аситаро достаточно злопамятная гадина, чтобы устроить тебе сладкую жизнь.