Марори ринулась к лестнице. Голова разрывалась на части, ноги не слушались. Плевать. Нужно бежать как никогда быстро, потому что ее промедление может стоить кому-то жизни. Один пролет, другой. С каждым шагом дыхания становилось все меньше. Она хватала воздух ртом, запрещая себе останавливаться. Горло жгло, каждый вдох ранил гортань.
Еще немного.
Она выбежала в просторный коридор, заполненный светом факелов. И остановилась. Куда дальше? Студентов вели с завязанными глазами, потому что им не полагалось знать, где расположен ритуальный Круг. Слишком опасное знание, слишком сильно искушение сунуться в Хаос и попытаться выискать фэлфаэра посильнее, взамен уже существующего. Ниваль рассказывал, что два года назад, когда они сами были зелеными новичками, студент Четвертого круга попытался разбередить брешь в Хаос. Только из-за его неумения дело не приняло действительно трагический оборот. Кончилось тем, что драморца буквально по кускам соскребали со стен. Двух его товарищей, которые должны были держать брешь под контролем, вообще не нашли. Но никто за пределами тайного зала не пострадал.
Марори попыталась вспомнить весь путь на инициацию от начала до конца. Откуда они пришли? Как будто повернули налево, значит. Она метнулась вправо и обреченно застонала. Четыре прохода и четыре коридора – одинаковые, как близнецы. Проклятье!
За спиной раздалось шипение. Она среагировала быстрее, чем могла и помыслить. Перехватила косу двумя руками, отпрянула в сторону, заняла защитную стойку. Так она сможет держать противника на расстоянии.
Никого.
Но в воздухе отчетливо ощущается колебание. Какое-то движение. Ветер? Нет, вряд ли. Как будто кто-то невидимый ходит перед самым носом и никак не решится обозначить свое присутствие. Вот воздух потянуло чуть вправо – Марори потихоньку развернулась следом. Снова шипение. Она почти наугад, на звук, полоснула косой и тут же сместилась, меняя стойку, готовая в случае необходимости с равной вероятностью атаковать и обороняться.
И враг обозначил себя.
Она вывалилась из щели между мирами, что разодрала плоть реальности: утопающая в складках собственного жира огромная личинка с раззявленной пастью и сотней лап, каждая из которых оканчивалась серповидным когтем. Тварь с влажным хлюпаньем упала на пол и отползла на некоторое расстояние, полосуя тишину скрежетом стальных лап. Лоснящаяся жиром шкура была идеально гладкой и чистой, без намека хоть бы на царапину. Личинка развернулась – вальяжно, словно королева на смотре. Совсем не так, как положено бы двигаться в схватке с сильным противником.
Марори облизала сухие губы. Это что же, тварь собирается с ней играть, точно кошка с мышью? Ну и ладно, это можно использовать с пользой для себя. Если тварь потеряет бдительность, разобраться с ней будет проще. В теории, конечно, но другого плана у Марори не было. Нужно притворяться, нужно вызвать удар на себя, заманить фальшивой слабостью. И когда треклятая личинка попытается ее сожрать – она покажет, что даже беззубая жертва может огрызнуться.
Девушка сделала несколько нарочито неуклюжих попыток атаковать. Хотя, если честно, не все из них вышли наиграно паршивыми. Одна так уж точно натурально поганой. После серии выпадов Марори «неудачно» приземлилась на ногу, из-за чего ее повело в сторону. Девушка взмахнула руками, будто пыталась удержать равновесие. Личинка тут же атаковала в ответ.
Ничего подобного Марори не ожидала. Тварь поднялась над ней половиной корпуса, а ее лапы-серпы заработали слаженно и споро, словно адская овощерезка. Вот только овощем предстояло стать девчонке. Она было отпрыгнула, разрывая расстояние, но на деле оказалось, что при желании тварь может двигаться ничуть не медленнее ее. А с четом перевеса в оружие – так дело и вовсе попахивало бедой.
Марори с трудом уходила от ударов – парировала, уклонялась, блокировала. Один из последних полоснул ее по плечу. Девушка непроизвольно охнула. Нет, она не позволит разделать ее, будто какую-нибудь закуску!
Почуяв первую кровь, личинка продолжила натиск. Серпы мелькали над головой, у груди, норовили подрубить ноги. Марори билась изо всех сил. Тело работало почти без участия мозга, в дело шли все навыки, что девчонка успела получить на тренировках. Проклятье! Как же мало было этих тренировок!
Личинка приперла жертву к стене. Взгляд Марори скользнул по пылающему в держаке факелу. Тварь зашипела, разбрызгивая вокруг себя зловонную слюну, вспахала лапами-клинками стену в том месте, где только что была голова девушки. Новая атака – на этот раз коготь вспорол крутку на груди. Ткань лопнула, предательски гостеприимно разошлась в стороны.
Но это стоило того, потому что Марори добилась своего – перебросила косу в свободную руку, выхватила факел и с остервенением ткнула им личинке в самую пасть. Воздух наполнился смрадом, как если бы в огонь бросили свежую дохлятину. Личинка шипела и пятилась, пятилась и шипела. Лапы-серпы бесцельно колотили воздух, жирное тело покрылось судорожной рябью.
– Больно, да?! – Марори выплюнула всю злость прямо в горящую морду и пустила в ход оружие.
Коса рассекла личинку надвое – легко, непринужденно. Еще один замах, чтобы наверняка. Ровные полосы обозначили места ударов. Куски тела отслоились друг от друга, обнажая гнилые внутренности. Спустя несколько секунд они уже расплывались по полу уродливыми серыми лужами.
Марори перевела дух и тут же вскрикнула, скорчилась в приступе боли. В ладони шаровая молния взорвалась, волосы встали дыбом. Глаз в рукояти косы дрожал, словно собирался вырваться из стального плена. Его зрачок раскалился, а лезвие стало сперва красным, потом почернело, ощерилось зазубринами. Но что самое поганое – пальцы точно приморозило к древку – не отпустить. Что-то вторгалось в нее, просачивалось под кожу, разбегалось по телу с током крови, проникало в самое нутро, распаляло и заводило. Марори с трудом держалась на ногах, но ничего не могла противопоставить в ответ. Только с ужасом понимала, что уже чувствовала все это раньше. В тот день, когда впервые взяла косу в руки. Оружие точно так же пыталось подчинить ее своей воле, как будто оно – главное, а она лишь необходимый инструмент, придаток. С ужасом девушка видела, как ее собственные пальцы вытягиваются, ощериваются когтями, как по тыльной стороне ладони ползут вспухшие вены.
– Хватит! – рявкнула она что есть силы. – Ты будешь подчиняться!
Глаз исторг сноп белых искр, древко накалилось добела, но Марори продолжала держать его. Держала и плакала от боли, скрипела зубами, но сопротивлялась.
И коса покорилась. Лезвие спрятало «зубы», древко вновь стало холодным, лишь лезвие так и осталось угольно-черным, испещренным кровавыми шрамами. Марори не знала, откуда пришло понимание, но была уверена – больше такого не повториться. Она доказала, что способна удержать и получила право владеть.
Вот только сил не осталось даже на то, чтобы улыбнуться собственной смелости.
Что дальше? Она собиралась сделать шаг, а вместо этого повалилась на колени, как стреноженная лошадь. Кровь из плеча струилась по руке. Девушка оторвала болтавшийся на лоскутах рукав, с горем пополам забинтовала порез. А когда подняла голову, наткнулась на три пары смотрящих на нее глаз. Смотрящих из пустоты.
Да что же они, так и будут лезть из ниоткуда?!
Глаза качнулись на начавших проявляться головах. черепах, лишь немного обтянутых ярко-алой плотью. Марори сглотнула, поползла назад. Встать она не успеет, хоть расшибись. Никто бы не успел. Трое обрели очертания: туши мяса, утыканного костями. Или наоборот – наросшее на кости мясо? Кое-какие гнилые доспехи с большими прорехами, остатки шлемов и щитов. Как будто злой гений сгреб все, что отыскал в старой могиле, сформировал подобие воина и вдохнул жизнь в получившуюся тварь.
Один из мертвых солдат замахнулся ржавым мечом. Марори выставила перед собой косу – понимала, что против троих ей не выстоять, но покорно подставлять шею под сталь не собиралась. Не на эшафоте!
В стороне раздался свист, похожий на тот, которым хозяин подзывает собаку. Костяные воины как по команде подняли головы. Хрясь – лезвие топора сходу снесло одному голову. Остальные попятились. Кто-то рванул Марори за плечо, вскинул на ноги.