Ужас и покорность – страшная комбинация, загоняющее сознание в самый потаенный угол разума. Спрятаться, скрыться, будто ничего и не происходит.
Марори почувствовала, как подгибаются ноги, как пол ударяет в колени. Она слабая, она подчинится. Рядом тоскливо завыл Сатис, толкнул ее в плечо. Зачем? Что ему нужно?
«Уходи», – прошептала из сгущающейся вокруг темноты.
«Я с тобой – до конца».
«Уходи. Ты мне не нужен.»
В темноте так хорошо прятаться. Нет теней, почти не слышно голосов. Главное вести себя тихо, затаиться. Так хорошо. Хорошо.
Только зачем кто-то кричит? Зачем этот невообразимый рев?
Оставьте! Здесь нельзя шуметь!
Но кто-то снова взревел.
Марори нехотя открыла глаза. Не сразу, но разглядела движение. Двое кружились вокруг третьего. Крэйл и Сатис?
Вопрос «зачем» так и остался висеть в стылом воздухе. Они дрались за нее. За нее! За мелкую дуру, развесившую сопли!
Марори кое как поднялась на ноги. Создавалось ощущение, что на коленях она простояла не меньше часа. Ноги затекли и едва ворочались.
Неназванный внешне неторопливо повел копьем. Но то ли девушку подводило зрение, то ли случилось нечто странное: копье будто размножилось, его древко распалось призрачным веером. Впрочем, не призрачным. Одно из копий вроде бы несильно задело Сатиса по плечу. Шакал же щепкой отлетел в сторону, врезался в стену, заскулил, ворочаясь возле нее бесформенной кучей. Крэйлу повезло больше, он сумел увернуться от странного оружия, но подойти ближе к противнику не смог – будто на невидимую преграду наткнулся, выругался, отпрыгнул обратно.
«Почему он не вызвал своего фэлфаэра?»
Когда еще, если не сейчас? Чего он медлит?
Марори наклонилась, подняла кинжал. С трудом соображающая, что делает, поплелась к сражающимся. «Надо забрать Крэйла. Надо уходить – он же сам так ей сказал. А одна она не уйдет!»
Наверное, в этот раз младший Шаэдис превзошел себя. Девушка не успевала следить за его местонахождением. Крэйл исчезал из виду и тут же появлялся в другом месте. Каждый раз атаковал, каждый раз пытался найти уязвимое место порождения Хаоса. Но все тщетно.
Сатис медленно приходил в себя, даже поднялся, но стоял все еще неуверенно.
Только бы чем-то отвлечь Неназванного. Он большой. Если быстро бежать и успеть прошмыгнуть в дверь, затем по коридору и вниз, то вполне может получиться. Тварь слишком велика, чтобы протиснуться следом. Если сумеет – пусть прокладывает себе путь сквозь каменные стены. В любом случае, на это потребуется время.
Крэйл взвился в воздух. Исчезнув в прыжке у окна, он неожиданно появился уже у самой стены, метрах в двух над полом, оттолкнулся от нее ногами и обрушился на голову Неназванного. Пара клинков полоснула там, где полагалось быть лицу, но сверкали лишь огненные глаза. Раздался такой вой, что девушку оглушило, почти физически прибило к полу. Она будто на дне океана оказалась, под многометровым гнетом над головой.
«У него получилось!» – вспыхнула радостная мысль.
Эту тварь можно ранить! А значит, можно и.
Крэйл сделал обратный кульбит и, кажется, завис в воздухе.
Неназванный отпрянул, покачнулся, точно неуверенно стоял на ногах, а затем резко выбросил копье. Гул стонущих и просящих голосов в одно мгновение поднялся до нестерпимого гвалта, древко копья распалось на призрачные составляющие – настоящим частоколом. Воздух задрожал и раскололся.
Частокол копий сорвался с места.
Крэйла прошило насквозь.
Толстенное древко прошло сквозь него и улетело куда-то дальше. Тело шанатара рухнуло на пол.
«Нет!» – Марори не слышала собственного крика или, скорее, воя. Она не слышала ничего. Да и не видела. Только его – распластанного и неподвижного. Бросилась на помощь.
Крэйл выдохнул.
Беззвучно.
Она поняла это только по движению его губ и тонкой алой струйке, которая потекла из уголка рта.
Марори подхватила Крэйла за миг до того, как силы оставили его.
Под тяжестью тела шанатара и собственного отчаяния девушка пригнулась, повалилась на колени.
«Сатис, помоги!»
Шакал метнулся к ней. Из последних сил, порванный, окровавленный, с ощеренной пастью, но преданный до последнего.
– Крэйл, пожалуйста. – зачем-то шептала она.
Неназванный явно собирался с силами. Копье в его руке было почти прозрачным, но постепенно становилось все плотнее. Единственный уцелевший глаз смотрел с ненавистью и яростью. Там, за бушевавшем в нем пламени, гнездилась такая злоба, какой просто не может существовать в мире. Не должно существовать.
Марори рванула шанатара на себя, встала. Она не оставит его здесь, не даст твари из Хаоса закончить начатое. Помог Сатис – он с легкостью поднял тело Крэйла и припустил прочь. Девчонка едва поспевала.
Дальше! Дальше! В темноту, в самый глухой угол. По лестнице, по коридору.
Глова не работала совершенно. Наверное, надо было бежать к гаражу, но Марори просто не помнила, как до него добраться.
Они остановились в какой-то тесной коморке – пыльной и грязной.
Не смотреть.
Не опускать взгляд.
Не видеть.
Светлые, Темные, за что?!
В груди Крэйла зияла дыра. Огромная. Размером с кулак. Кровь стремительно вытекала из него. Марори сделала немощную попытку закрыть рану ладонью – и поняла, что в этом нет никакого смысла. Но продолжала из последних сил вдавливать руку в окровавленные ошметки ткани, кожи и плоти.
– Не закрывай глаза. – как заклинание шептала она.
«Не реви! Не реви!!!»
Слезы текли из глаз, обжигали кожу.
Где-то над головой рычал и стонал Неназванный. Сколько ему понадобиться, чтобы спуститься и закончить свою кровавую работу?
Отчего-то сомнений в том, что тварь Хаоса не оставит их в покое, не было.
Плевать!
Белые ресницы Крэйла, все в алых каплях крови, дрогнули.
– Смотри на меня, – Марори обхватила его лицо ладонями. – Не смей закрывать глаза. Дыши.
– Прости, – шепнул он вымученно, – придется поверить тебе. на слово. что в шортиках ты.
Он не закончил, кашлянул.
Марори понимала, что он до сих пор жив только благодаря своему рождению. Но такая рана уложит и Темного.
В голове метнулась мысль.
Дикая. Сумасшедшая. Совершенно бредовая.
– Крэйл, ты должен меня укусить.
Он приоткрыл глаза, сделал попытку улыбнуться – и снова закашлялся. На этот раз сухо, хрипло. На его правой щеке появилась темная паутина трещин – тонких, будто росчерк пера. Но они все темнели и темнели, становились шире и глубже.
– Ты сразу станешь злым, сразу заживешь и наваляешь этому страшилищу. – Она фальшиво улыбнулась и даже попыталась скорчить уверенную мину. Напрасно. Из глаз снова потекло. – Крэйл, ты должен.
– Я стану. монстром, – прошелестел он.
– Я не знаю никого настолько человечного, как ты, – прошептала она в ответ, – и такого же упрямого. Трещины стремительно и неумолимо расползались по его лицу.
Марори больше не мешкала, не убеждала.
Яростно впилась клыками в собственное запястье – то самое, где была тонкая метка прошлого. Того, которое она забыла. В котором была Тринадцатой.
Собственная кровь отчего-то горчила на языке. Марори набрала полный рот. Последние силы ушли на то, чтобы приподнять его.
Рев Неназванного становился все яростнее. Теперь его сопровождал грохот рушащихся стен. Пол то и дело вздрагивал. И чем дальше, тем сильнее. Будто землетрясение – и с каждым мгновением его эпицентр приближался.
Сколько времени у них осталось?
В голове неожиданно прояснилось.
Если сейчас ничего не получится – они умрут вместе. И последнее, что она будет помнить перед смертью – затуманенный взгляд Крэйла, его лицо и щемящее сердце счастье от того, что у них была капля нежности. Хотя почему помнить? Видеть – конечно же, видеть!
Марори прижалась губами к его губам, разомкнула их в настойчивой попытке протолкнуть в него свою кровь. Он застонал, поддался.
Г лоток.
Еще один.
Поцелуй, полный боли, страха и неведения.
Крэйл дернулся, как будто его тело прошибло током. Через секунду он брыкнулся так, что девчонка едва не опрокинулась. Голова Крэйла с каким-то нечеловеческим хрустом откинулась назад, мышцы напряглись, словно стальные канаты – того и гляди порвутся. Он снова вскинулся, оскалился. Клыки стали. больше.