— А что делать с этим домом? — спросила она.
— Сам не знаю, я не успею этим заняться, так, что тебе и карты в руки. Аренда проплачена на полгода вперёд, работники тоже, но не советую тут появляться, лучше всего, зайди завтра утром в мэрию и отмени аренду, пусть даже и потеряем деньги, но обрубим ниточку…
***
Макс и Катя, в ночь перед бегством из города.
Макс быстрым шагом вошёл в комнату Кати.
— Есть разговор! — пробурчал он и плюхнулся на диван, расположенный напротив кровати.
— Это срочно? Что там могло произойти? — Катя ухмыльнулась и отложила в сторону тюбик с кремом.
Макс быстро рассказал о том, что поведал ему Рэй. О том, как он попал в Эллирию, о дочке и о том, кто стал виновником аварии…
— Вот, значит, как оно было… — тихо, но со злыми искрами в глазах сказала Катя. — Я читала об этом в новостях, да и дядя в двух словах упоминал. Знаешь, Макс, это многое объясняет в поведении Рэя и в том, что он вообще не выходит из Эллирии. Значит, двоюродный братец постарался… — обдумывая каждое слово, произнесла она.
— Да, я не стал ему рассказывать, откуда мы знакомы с дядюшкой и братцем. Да, и в целом постарался замять тему. Не знаю, как он отреагирует, когда узнает, что мы его родственники и носим ту же фамилию, что и они, — спокойно сказал Макс. — Я перенёс разговор, до того момента пока не поговорю с тобой.
— Что с дочкой? — невпопад спросила Катя, уставившись в одну точку.
— Он не говорил. Но тут вариантов немного, либо родственники, либо детский дом…
— Так себе варианты, особенно последний. Сколько же жизней сломал Егорушка… — на последнем слове Катя скривилась.
— Не знаю, братец у нас талантливый в этом вопросе, не меньше пары десятков и это только то, что я слышал. Меня другое беспокоит, стоит ли говорить Андрею, кто мы или нет. Может, промолчим, не стоит ему знать об этом.
— Нет, так не пойдёт. Мы расскажем как есть, а там пусть сам решает. Если поймёт, что мы ему не враги, значит, он действительно чего-то стоит, если же нет, то вернёмся к нашему первоначальному плану, только уже сами. И ещё одно, мне срочно нужно в Эллирию, — Катя отбросила одеяло и бросилась в соседнюю комнату, специально оснащённую под капсулу, последней модели.
— Я с тобой, — крикнул Макс, срываясь в сторону своей комнаты.
— Нет, — она резко остановилась и посмотрела на брата. Чуть смягчив голос, сказала, — Я сама.
***
Мира отправилась домой, а я поднялся на второй этаж и завалился на кровать. Немного полежал, вглядываясь в темноту потолка, стараясь привести мысли в порядок и продумать дальнейшие действия. Когда уже собирался отключиться до утра, на лестнице послышались торопливые шаги.
Неужели началось? Похоже, я недооценил кланы, и они смогли найти нас значительно быстрее, чем я рассчитывал. Посмотрел на окно. Нет. Не вариант, уверен, что внизу меня ждут. Звук шагов приближался. Я скатился с кровати, подхватил стоявшие рядом сабли и затих сбоку от двери. Мелькнула мысль: «Как там Клык и Дракоша?» Звуков боя я не слышал, но с другой стороны, сколько нужно существам девятого уровня — один точный удар воина сто плюс, и питомцы готовы.
В дверь забарабанили:
— Открывай, это я! — послышался голос Шай.
Ложная тревога. И чего только не придумаешь перед сном. Засов ушёл в сторону, дверь тут же распахнулась под давлением с другой стороны. Передо мной предстала растрёпанная Шай.
— Что-то случилось? — спросил я, видя её взбудораженное состояние.
— Да, почему, ты, не рассказал? — она отодвинула меня в сторону и ворвалась в комнату.
— О чём? — переспросил я, не понимая, что происходит.
— О том, что с тобой произошло, о дочке, о Прохорове, в конце концов, — Шай кружилась по комнате, не на секунду не останавливаясь. Её глаза горели лихорадочным огнём.
— Кать, что происходит? Я рассказа… — она толкнула меня в грудь, от чего я сделал шаг назад.
— Знаешь как моя фамилия? Нет? Нет?! Прохорова! — последнее слово она выкрикнула.
Мои мысли заметались. Это что насмешка? Или какой-то нездоровый прикол?
— Давай адрес дочки! Где она? В детдоме!? — Никогда раньше я не видел Шай в таком состоянии. Казалось ещё немного, и она начнёт крушить комнату.
— Кому-то из вашей гнилой семейки? Не дождешься! — рыкнул я, когда всё-таки поверил её словам. Шай зарычала и попыталась меня ударить.
Руки сами собой схватились за рукояти сабель. Стоп! Это ведь Шай… Или всё-таки Прохорова Екатерина?
Она снова пытается достать меня. Рывок за руку на себя. Разворот. Её руки в замке за спиной, второй рукой держу вырывающееся тело. [MOU2]
Борьба длилась около минуты, затем Шай обмякла, послышался всхлип, плечи опустились и расслабились. Я медленно отпустил её руки и развернул к себе.
Её лицо расчертили две мокрые дорожи. Она вся дрожала словно от озноба. Положил ладони ей на плечи, заглянул в заплаканные глаза.
— Кать, ответь, что происходит? — еле слышно прошептал ей на ухо.
— Прости Андрей, не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, я вспомнила одну девочку, потерявшую обоих родителей в автокатастрофе. Тогда ей было пять, сейчас двадцать четыре, и она стоит перед тобой. Прости.
— А почему ты назвалась Прохоровой? — спросил я, всё ещё не понимая.
— Это действительно моя фамилия, только вот, тот Прохоров, отправивший тебя в Эллирию, не мой отец, а мой дядя. Егор — двоюродный брат.
— И зачем ты мне это рассказываешь, не можешь не понимать, что ничего хорошего к ним я не испытываю, скорее наоборот, — я сделал пару шагов назад, отстраняясь.
Катя заметила это и горько улыбнулась.
— Когда родителей не стало, меня с Максом усыновил дядя, но вместо того чтобы ввести в семью и принять как родных, нас поместили в закрытый детский дом. Элитный, но от этого не менее одинокий. Ничего не напоминает, Андрей? Дядюшка предпочитает не марать руки и когда это возможно, просто прячет мешающих ему людей подальше. С тобой он поступил, так же как и с нами, — горькая усмешка пробежала по её губам, — Откровенно говоря, наш приют был лагерем для двух десятков ненужных никому детей богатых родителей. Знал бы ты, как мы с Максом просились домой. Смотрели сквозь окна особняка, на проезжающие вдалеке машины и мечтали, что нас заберут, — слёзы снова потекли по её лицу. Внезапно её голос окреп, в нём прорезалась сталь, — Дядя нас ни разу не навестил. Да-а, он был занят! В срочном порядке, переписывал на себя компанию отца, где работал у него на побегушках. И когда нас, наконец, выпустили оттуда, в шестнадцать лет, он поднялся уже на такую высоту, что только презрительно посматривал на двух сирот. И ещё этот липкий взгляд моего братишки… Ненавижу!
Шай резко замолчала, подошла ближе и открыто, но без вызова, посмотрела мне в глаза.
— Андрей, я знаю каково сейчас твоей дочке. Позволь мне помочь. Хотя бы как компенсацию за то, что наша семья сделала. У нас с Максом есть деньги и связи, мы можем и хотим помочь. Просто поверь мне…
Сомнения, роем шершней, метались в голове, но ответил нейтрально:
— Женя живёт с бабушкой, не знаю, чем ты можешь помочь, — растерянно пробормотал я.
— Значит не детский дом? — с души Шай как будто упал камень, она слегка повела плечами, распрямилась и чётко, полностью веря в свои слова, произнесла, — Но всё равно, моя помощь будет не лишней!
Секунда сомнений с моей стороны и я всё-таки решился.
— Чёрт, с тобой! — я написал адрес и контакты Антонины Семёновны на личную почту Шай. — Но если с дочкой что-то случиться…
— И на том свете достанешь. Я понимаю, — ответила она спокойно.
Если честно, я был бы даже рад, если бы Женя и Шай подружились, престарелая, зачастую, тяжело болеющая бабушка, которая застала ещё Хрущёва, не может дать то же, что молодая полная сил женщина.