Родион Семёнович как-то сказал Ларисе:
— Что раздумываешь, девушка? Иван — парень что надо! Орёл! А? Не думай, что хвалю его, так сказать, по-родственному. Нет! Я-то знаю, что это за стихия — как горная река. А ты возьми да и направь эту силу по нужному руслу… Честно тебе скажу: энергии в нём хоть отбавляй. И надо пустить её на что-нибудь полезное. Как Волгу или, например, Иртыш: чтобы зря не тратились, а работали на человека. Вот так и Иван — его надо сосредоточить на какой-нибудь идее, тогда он горы свернёт. Думай, девушка, думай…
И вскоре, когда Иван получил от завода квартиру, сыграли свадьбу. Родион Семёнович мог считать, что он всё сделал для племянника, вывел его на правильную дорогу.
Но тут-то, посмотрев на Ивана со стороны, Родион Семёнович начал понимать, что за всем этим будто бы здоровым благополучием скрывается хорошо разработанная программа личного преуспеяния.
Дядя словно заново познакомился с племянником и с возрастающим удивлением стал наблюдать, как деловито и обстоятельно Иван Захаров устраивает свои дела. И Родион Семёнович по-новому оценил все беглые замечания Ивана, в которых он определял своё отношение к жизни.
— Нельзя стоять на месте, надо двигаться вперёд, — говорил Иван.
Ещё в институте он вступил в партию и, пользуясь дядиным именем, добился того, что его направили на работу в Павлодар.
— Работа должна быть перспективной, — говорил Иван.
Он пошёл на завод и, заработав репутацию активного производственника, через год подал заявление в заочную аспирантуру. Как заводской инженер он имел преимущества, и его приняли вне конкурса.
— Человек должен расти, продвигаться по служебной лестнице, — говорил Иван.
Он перекочевал из цеха в управление. Нехлопотливая, денежная должность позволяла спокойно сдавать кандидатский минимум.
— Личное счастье помогает общественной деятельности, — говорил Иван.
Он обставил квартиру, заставил жену уйти с работы — дома должен быть порядок и уют.
Родион Семёнович как-то упрекнул Ивана за его чересчур расчётливое отношение к жизни, но тот посмотрел на дядю с простодушным изумлением:
— А что ж тут плохого? Разве люди не хотят жить получше?
— Так-то оно так, — вздохнул дяди, — но ведь по-разному можно этого добиваться.
— Я ничего аморального не совершил, вреда никому не нанёс, — обиделся Иван.
Потом Иван объявил о своём желании ехать на целину, и Родион Семёнович заколебался — может, ом несправедлив к племяннику, подозревая его в честолюбии и шкурничестве.
Но и в совхоз Захаров приехал, хорошо зная, чего ему нужно: здесь можно получать хорошую зарплату и писать диссертацию на модную тему — роль техники на целине. А потом: «Будьте здоровы, спасибо за внимание, а я уезжаю восвояси!»
Кроме того, Захарову уже надоела жена, и он собирался отдохнуть в приятном одиночестве.
Соловьёв полагал, что такой человек, как Захаров, незаменим в совхозе, оснащённом новой мощной техникой. У Захарова есть, конечно, недостатки, но он специалист, и без него не наладишь большое техническое хозяйство совхоза. А то, что Захаров занимается исследовательской работой, так это даже к лучшему: он во всё будет вникать глубже, дотошней. И ему надо помогать — ведь написание научного труда не только его личное дело — это и честь совхоза, который смог вырастить такого замечательного человека.
Когда был закончен первый жилой дом, Соловьёв, как и обещал, предоставил квартиры специалистам — Захарову и Байтенову.
Главный инженер с грустью покидал номер гостиницы в Иртыше. Бывать в совхозе наездами всё же лучше, чей каждый день крутиться на строительстве. Главной его заботой был порядок: чтоб все были на местах, чтоб работа шла без перебоев, чтоб не было конфликтов. Он умел давать указания и распоряжения, так что Имангулов, уста Мейрам, Су-Ниязов, Гребенюк не сидели без дела, даже не подозревая, что Захаров перекладывает на них свои обязанности. Он писал диссертацию и всё время запрашивал подчинённых:
— Сведения готовы? Пишите обстоятельно: на сколько процентов выполнен план по строительству, сколько грузовиков было в рейсах, какова экономия горючего и общий вес грузов… Имейте в виду: сведения нужны там… наверху.
Уста Мейрам ворчал:
— Знаем, кому нужны сведения! Удобно устроился товарищ научный работник — цифры ему прямо в руки скачут!
А Соловьёв даже удивлялся, как хорошо Захаров сумел поставить дело.
Шекер-апа корила мужа:
— Иван ещё молодой. Ты должен помочь ему. Зачем сердиться?