— Добро пожаловать, Мейрам-ата! Садись, пожалуйста. Как дела? Как здоровье Шекер-апа?
— Все здоровы, и дела, слава аллаху, неплохи! — ответил старик и, поудобней устроившись в кресле, с добродушным спокойствием заявил: — Вот пришёл ссориться с тобой.
Казалось бы, давно пора было Соловьёву привыкнуть к причудам уста Мейрама, который страсть как любил озадачивать и ставить в тупик своих собеседников, но всё-таки каждый раз, когда старик начинал говорить загадками, Соловьёв не мог скрыть своей оторопелости. Вот и сейчас: опешив от неожиданного заявления, Игнат Фёдорович в недоумении уставился на старика.
— Сколько лет ты меня знаешь, Игнат Фёдорович?
— Да уж около тридцати.
— Правдивы твои слова, сынок, — удовлетворённо кивнул старик. — Мы знакомы с тех давних пор, как ты приехал в наши края. Так почему же ты, — он повысил голос, — почему ты не послал за старым Мейрамом и не сказал ему: «Меня назначили директором большого совхоза, Мейрам-ата. Мне нужны опытные механики…»?
Соловьёв улыбнулся: и этот просится в совхоз!
— Я только вчера узнал о своём назначении.
— Только это и извиняет тебя, сынок, — с достоинством произнёс уста Мейрам и, сощурив глаза, неторопливо поглаживая бородку, продолжал: — Орлу для полёта нужны небеса, а мне, старому хлеборобу, нет жизни без земли. Я сын степей, Игнат. Нынче, на старости лет, учу молодёжь на курсах механизаторов, и дело это большое, нужное, но сердце моё, — он показал рукой на окно, — там, в степи!
Никогда ещё Соловьёв не видел уста Мейрама таким взволнованным. Он тоже взглянул в окно и задумчиво сказал:
— Понимаю… Понимаю, Мейрам-ата. Сегодня же поговорю в райкоме. Надо ведь, чтоб тебя отпустили с курсов.
— Отпустят! — с просиявшим лицом воскликнул уста Мейрам. — Ты только замолви за меня словечко Мухтару. Грех ему держать в городе старого тракториста.
— Ладно, Мейрам-ата.
— Спасибо, сынок! От всего сердца спасибо! До скорого свиданья, сынок!
Оставшись один, Соловьёв почувствовал прилив бодрости. В памяти возникли возбуждённое лицо Тараса, простые и мужественные строки заявления дяди Яна, написанного старательным, крупным ученическим почерком, ожидающие глаза уста Мейрама, всем существом рвущегося в пустынную степь. «С такими людьми горы можно свернуть, — подумал Соловьёв. — Недаром говорится: сила народа — сила потока».
Он взглянул на часы, и лицо приняло озабоченное выражение. Пора бы явиться и специалистам, о которых говорил Мухтаров. Где они застряли?.. Не было ещё и управляющего трестом, уехавшего в Павлодар. А может, он уже вернулся?..
Соловьёв поднялся и прошёл к окну. Так и есть: во дворе стояла забрызганная грязью машина управляющего. А вот хлопнула дверь, которая вела в соседний кабинет; из-за стены донеслись грузные шаги, и Соловьёв, испытывая чувство свободы и некоторого злорадства, поспешил к своему бывшему начальнику.
Управляющий трестом нервно расхаживал по кабинету. Увидев Соловьёва, он кисло улыбнулся и сразу же заговорил с плохо скрываемой неприязнью:
— Знаю, всё знаю. Вы небось на седьмом небе от радости? Что ж, Игнат Фёдорович, желаю удачи.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Соловьёв. — Где же вы теперь будете работать?
Управляющий важно пожевал губами и с многозначительной медлительностью произнёс:
— Вот думаю… Мне предложили ряд весьма ответственных постов.
Соловьёв про себя усмехнулся. Поистине, горбатого могила исправит. Пора уж за ум взяться, а он всё бредит «ответственными постами». Ему бы только кабинет, телефон, персональную машину, и он будет доволен жизнью да ещё возомнит себя полезным работником!
В комнате царило неловкое молчание. Говорить было не о чём. Желая разрядить напряжённость, управляющий, словно вспомнив о чём-то, шагнул к столу и принялся с напускной сосредоточенностью рыться в бумагах. А Соловьёв, чтобы только не молчать, спросил:
— Из Павлодара должны прибыть специалисты. Не знаете, почему они задержались?
— Да они уже здесь! — с живостью обернувшись к Соловьёву, воскликнул начальник. — Вместе со мной приехали!
— Где же они?
— В столовой! В столовой!.. — управляющий от возбуждения даже руками замахал, так он обрадовался возможности выпроводить бывшего своего подчинённого. — Они вас ждут!
Через несколько минут Соловьёв уже входил в столовую. Народу здесь было немного, и Игнат Фёдорович без труда определил в двух незнакомых мужчинах, сидевших у окна и молча поглощавших котлеты, специалистов из Павлодара. Рядом стояли их чемоданы.