Перевод статьи Смита Соловьёву прислали из Москвы с просьбой ответить журналисту открытым письмом.
Когда все сведения по уборке были готовы, Соловьёв созвал руководящих работников совхоза и каждому вручил по листку бумаги с итоговыми цифрами. Некоторое время слышались лишь отрывочные замечания и восторженные восклицания:
— Ого! Вот здорово!
— Отлично, чёрт возьми!
— Вот это да!
— Ну и дела, просто не ожидали!
— Поздравляю вас, товарищи! — сказал Соловьёв. — И большое вам спасибо! И ещё надо сказать — превеликое спасибо нашему коллективу! Свыше миллиона пудов хлеба — цифра, которая говорит за себя!
— И себестоимость нашего зерна в пять раз меньше, чем у наших соседей-колхозников! — отметил Байтенов.
Расчёты показывали, что даже в том случае, если совхоз отдаст свой долг государству полностью (а можно было выплачивать по частям), то останутся ещё деньги на покупку механизмов, автомашин, оборудования. Ведь на будущий год будут освоены дополнительные площади! Запланировано устройство молочной фермы, покупка коров, свиней, лошадей.
После горячей поры уборки началась горячая пора закупок и заключения договоров. Совхоз становился крепким, богатым хозяином. Его представители вели переговоры, заключали сделки и соглашения с торгующими организациями. Соловьёву звонили из разных мест области, из других городов республики. Телеграммы шли, как письма, пачками. В Иртыше, Павлодаре, даже в Алма-Ате работали на совхоз люди, чтобы обеспечить его всем необходимым на будущий год.
Байтенов и Алимджан отправились в «Жане тур-мыс» покупать овец. И хотя Алимджан был здесь своим человеком, он придирчиво осматривал каждую овцу.
Перед отправкой Алимджан зашёл в свой родной дом, надел свою чабанскую одежду, папаху, взял высокую пастушескую палку.
Байтенов уехал на машине, а Алимджан и его помощники погнали отару по степной дороге. Отара шла широким потоком. Впереди старый баран-вожак. По бокам чабаны. Шествие замыкал Алимджан на коне, рядом с которым бежал огромный волкодав, неслышно ступая своими сильными лапами. Изредка Алимджан бросал команду:
— Ураган! Подгони овец!
— Ураган! Покажи путь!
И волкодав с хриплым лаем отгонял к отаре отбившихся овец.
В совхозе все высыпали посмотреть на отару, а особенно на Алимджана, ехавшего на коне.
От волкодава все были в восторге:
— Вот это пёс!
— А злой он?
— Овец лучше не трогать, — ухмылялся Алимджан.
— А ты его не боишься?
— Ураган! Лови подарок! — вместо ответа кричал Алимджан, бросая кусок сахару.
И пёс на лету ловил угощенье, щёлкая своей страшной пастью и благодарно виляя хвостом. Алимджан спешился и потрепал Урагана по загривку. Собака покорно улеглась у ног Алимджана.
В эти дни покупал не только совхоз. Рабочие, получив большой аванс, приобретали вещи: костюмы, патефоны, велосипеды, радиоприёмники. Из города шли грузовики с товарами. Степан купил себе аккордеон и готовился к концерту самодеятельности.
Из города вернулся ослабевший, но бодрый Ильхам.
По вечерам они с Геярчин ходили на озеро.
В один из вечеров Ильхам и Саша Михайлов пришли к Байтенову и рассказали об Асаде:
— Понимаете, Байжен Муканович, ведь это просто недопустимо, — волновался Ильхам, — этот негодяй вернётся в Баку как победитель. Он будет всем говорить, что он герой целины. А телеграмма фальшивая: он послал своим родителям текст, который они передали по телеграфу. И мы не имеем права оставить это без внимания! Надо написать на промыслы!
— А если он туда не вернётся?
— Тогда надо придумать что-нибудь другое. Нельзя прощать все его подлости! Он смеётся над нами!
— А вы сообщите в газету, — посоветовал Байтенов. — Письмо должны подписать бакинцы. Тогда уж Асад никуда не денется.
— Вот это правильно! — обрадовался Ильхам.
— И ещё мы сообщим в ЦК комсомола Азербайджана, — добавил Саша.