Парень коротко кивнул. Спорить он не собирался. На самом деле он вообще не хотел принимать в этом участие, но сорвался. Не очень-то хотелось смотреть, как твоего друга избивают…
— А ты… — повернувшись к Обито, мужчина начал сурово его отчитывать:
— Не влезай, когда тебя не просят. Сначала стань сильнее, прежде чем вмешиваться в чужой бой… За это, будешь всю неделю помогать мне в учительской.
— Ч-чего?! Почему я?! — в отличие от Асумы, Обито начал протестовать:
— Это же этот придурок виноват! Сэнсэй, он ударил Рин!
— Две недели.
— Э-э?!
Инструктор мрачно ухмыльнулся:
— Решил поиграть в героя? Может хочешь отработать три недели?
— Ч-чёрт… — парень отвел раздраженный взгляд и недовольно проворчал:
— Да понял я…
— Хм, смотри у меня.
Этот Инструктор явно не собирался о чём-то договариваться. Он всегда был таким и имел свой особый подход к ученикам. Его авторитет был неоспорим.
Ибики определённо перегнул и за это ответит, но в основном, как ни странно, был виноват именно Обито. Вмешиваться в Традиционный Спарринг, по мнению сурового вояки, ничем не отличалось от провала миссии. Если он вырастит таких учеников, то для него, как для учителя — это будет полным провалом. Именно поэтому его видение справедливости порой казалось необоснованным, даже чрезмерным, но на самом деле в этом таился глубокий смысл.
Он не искал похвалы или любви учеников. К детям он не проявлял пощады и позволял им сражаться, даже до крови, и не прерывал бой без должной необходимости. Они будущие шиноби, с чего бы ему их жалеть и гладить по головке? Они должны чётко понимать, что есть старшие, которым нужно подчиняться и правила, которые не всегда могут спасти им жизнь.
Даже если сейчас Асума и Ибики нарушили традиционные правила, в итоге они показали достойные навыки в Тайдзюцу. Он позволил им это, а после не постеснялся наказать. Позволять ученикам допускать ошибки, а после указывать на них, для него было обычным делом, а «учительская», совсем не то, о чём мог бы подумать нормальный человек. Обито придётся тяжко…
К тому же…
— А ты, не думай, что тебя всегда будут защищать другие, — Инструктор обратился к Рин и серьёзно добавил:
— Если болит нос и тебе обидно, то может не стоило поступать в Академию и становится ниндзя? — он не проявлял ни капли сочувствия, только упрекал за слабость.
— П-простите… — Рин виновато опустила голову. Она понимала свою ошибку.
— Хм… Хорошо, — взгляд мужчины смягчился:
— Не позволяй другим мешать тебе. Если хочешь стать сильной куноичи — справляйся с трудностями сама. В бою тебе никто не поможет. Товарищество, конечно, важно, но будь готова оставить друзей позади, ради выполнения миссии, — он говорил громко и чётко, добавив напоследок:
— Если тебя не оскорбляет, что в твой бой вмешиваются и считают, что ты ничего не стоишь, то тебе не стать сильной!
Не ожидая никакого ответа и игнорируя воинственный взгляд Обито, Инструктор отвернулся, и посмотрел на притихших учеников. В тот же момент, его хриплый и сильный голос разлетелся по всему полигону:
— Хатсу, выходи. У вас с Сарутоби незаконченное дело. Не думайте, что я забыл. Сражайтесь.
Он собирался провести урок и выявить победителя с проигравшим. По его мнению, мальчишкам подобное должной пойти на пользу, а оценив навыки этих двоих, он уже примерно понимал кто победит в итоге.
Разжигать дух соперничества у молодых учеников — обязанность достойного учителя. Ставить их на место и подавлять гордость с высокомерием, тоже важный этап воспитания. Тренировать в них силу духа и стремление к силе — вот чему он посвятил себя после Второй Мировой.
С Хьюга стоило сбить спесь, в то время как Сарутоби требовалось посерьёзней относиться к своим противникам. Последнее время Асума его очень радовал, особенно после сегодняшнего. Холоднокровие и отвага — черты достойного шиноби. Вот только опытный Инструктор знал, что за маской серьёзности этого паренька, скрывались нерешительность и мягкость, а это могло стать проблемой в критический момент. Мир шиноби, не место для пацифистов. Он собирался исправить все эти недостатки, пока не пришло время выпуска.
И стоило только Инструктору затронуть тему прошлого конфликта, как Хьюга тут же изменился в лице. Его глаза сверкнули жестокостью, а затем он нагло ухмыльнулся, бросив на Асуму провокационный взгляд:
— Ха, наконец-то!
Асума никак не отреагировал, он лишь встряхнул волосы Куренай и уверенно улыбнулся: