Но даже лелея ненависть, в навеянной лекарствами утешительной дымке полузабытья, он не мог убедить себя, что это было сделано сдуру. В голове бились вопросы: «Зачем? Кому выгодно расстрелять ледовозную баржу? Кто за это заплатит? А платят всегда. Я вас найду. Я вас найду и прикончу. Но прежде я заставлю вас объяснить».
Вторая волна лекарственной химии выплеснулась в вены. Он обмяк, обливаясь жаром, по жилам растекался сироп. Он уже вырубался, когда Ада улыбнулась и подмигнула.
И рассыпалась прахом.
Коммутатор бибикнул, и голос Наоми сказал:
— Джим, ЧП наконец ответила. Переслать тебе?
Холден с трудом понял, о чем она говорит. Моргнул. Что-то было не так с койкой. С кораблем. Он медленно вспоминал.
— Джим?
— Нет, — сказал он, — посмотрю с тобой из рубки. Надолго я вырубился?
— На три часа, — сказала она.
— Господи. Не торопились же они с ответом, а?
Холден выкатился из койки и стер слипшуюся корку на ресницах. Он плакал во сне. Он сказал себе, что это отходняк от «сока». А боль в глубине груди — от перегрузки.
«Чем вы занимались столько времени, прежде чем нам ответить?» — мысленно спросил он.
Наоми ждала его в кабине связи, перед ней на экране застыло на полуслове мужское лицо. Оно показалось знакомым.
— Это не диспетчер.
— Нет. Это юрисконсульт ЧП на станции Сатурн, — напомнила Наоми. — Тот, что выступал с речью, когда вскрылось мошенничество в системе снабжения. Помнишь? «Обворовывая нас, вы крадете у себя».
— Законник, — поморщился Холден. — Значит, жди плохих новостей.
Наоми запустила запись с начала. Лицо адвоката пришло в движение.
«Джеймс Холден, это Уоллес Фитц со станции Сатурн. Мы приняли вашу просьбу о помощи и доклад о происшествии. Приняли и вашу передачу, в которой вы обвинили Марс в гибели „Кентербери“ Это было, мягко говоря, неблагоразумно. Представитель Марса на станции Сатурн оказался в моем офисе через пять минут после вашей передачи. МРК весьма взволнована вашим необоснованным, с их точки зрения, обвинением их правительства в пиратстве.
Для дальнейшего расследования этого дела и помощи в розыске истинных преступников, если такие существуют, Флот МРК посылает за вами от Юпитера один из своих кораблей, „Доннаджер“. ЧП приказывает вам следующее: вы со всей возможной скоростью летите к системе Юпитера. Выполняете все инструкции, полученные от „Доннаджера“ или от любого офицера Флота Марсианской Республики Конгресса. Всемерно содействуете ФМРК в расследовании гибели „Кентербери“. И впредь воздерживаетесь от любых передач, кроме обращенных к нам или к „Доннаджеру“.
Если вы нарушите эти указания компании и распоряжения марсианского правительства, ЧП разорвет контракт с вами и будет считать, что вы незаконно вступили во владение судном, принадлежащим компании. В этом случае мы станем преследовать вас всей мощью закона.
Уоллес Фитц, конец связи».
Холден хмуро посмотрел на экран и покачал головой.
— Я вовсе не говорил, что это сделал Марс.
— В некотором роде сказал, — ответила Наоми.
— Я не сообщил ничего, кроме фактов, подтвержденных представленными мной данными, и не занимался истолкованием этих фактов.
— Так, — сказала Наоми, — что будем делать?
— Ни за что, — сказал Амос. — Ни за что.
Им пятерым было тесно на крошечном камбузе. На серых ламинатных стенах виднелись светлые потертости в местах, где когда-то завелась плесень и ее вычистили микроволнами или отскоблили железными щетками. Шед сидел спиной к стене, Наоми за столом напротив. Алекс стоял в дверях. Амос принялся расхаживать взад-вперед: два коротких шага и поворот, — едва адвокат договорил первую фразу.
— Мне это тоже не нравится. Но это распоряжение нашей компании, — отозвался Холден, указывая на экран на стене кубрика. — Не думал втягивать вас в неприятности, ребята.
— Ничего, Холден. Я и сейчас считаю, что ты правильно поступил, — ответил Шед, расчесывая свои мягкие светлые волосы пятерней. — Так что, по-вашему, марсиане с нами сделают?
— Думаю, будут выламывать нам пальцы, пока Холден снова не выйдет в эфир с заявлением, что это не они, — ответил Амос. — Что за чертова дрянь! Они на нас напали, и мы же должны им содействовать? Они убили капитана!
— Амос, — остановил его Холден.
— Прости, Холден. Капитан, — сказал Амос. — Но, слезы Христовы, мы тут вляпались, и довольно паршиво. Мы же не собираемся исполнять, а?
— Мне не хочется навсегда исчезнуть в каком-нибудь тюремном корабле марсиан, — признал Холден. — Насколько я понимаю, у нас две возможности. Или мы выполняем приказ, а значит, практически сдаемся им на милость. Или бежим, пытаемся добраться до Пояса и спрятаться.