— Так ты хочешь…
Хэвлок уставился куда-то вверх, чтобы скрыть, что прячет взгляд. Он проделывал эту штуку много чаще с тех пор, как дела пошли вразнос.
— Рапорт действительно надо сдать, — сказал он. — И не только этот. Есть три или четыре дела, которые не закрыты лишь потому, что осталось еще расставить точки над «i».
— Ага, — кивнул Миллер.
С тех пор как начались беспорядки, он видел, что в баре Хэвлока обслуживают в последнюю очередь. Он видел, как другие копы, начиная с Шаддид, норовили заверить Миллера, что он-то хороший парень, безмолвно извиняясь за то, что поставили его в одну упряжку с землянином. И видел, что Хэвлок тоже это видит.
Вот почему Миллеру хотелось его прикрыть, дать ему возможность спокойно отсидеться за бумажной работой, попивая кофеек. Помочь сделать вид, будто его не презирают за то, что он вырос в условиях гравитации.
Это желание тоже относилось к неразумным.
— А как твое ерундовое дельце? — спросил Хэвлок.
— Что?
Хэвлок взял со стола папку.
— Дело Джули Мао. Ну, с похищением. Дополнительная работа.
Миллер кивнул и потер глаза. Кто-то у входа на станцию завопил. Кто-то другой рассмеялся.
— А, нет, — сказал Миллер, — я за него и не брался.
Хэвлок ухмыльнулся и протянул папку. Миллер принял ее и открыл. Восемнадцатилетняя девушка улыбнулась ему безупречной улыбкой.
— Не хочется сваливать на тебя всю писанину, — сказал Миллер.
— Это ведь не ты не хочешь допускать меня к этому делу. Таков приказ Шаддид. И в любом случае… это тоже бумажная работа. Убитых нет. Если чувствуешь себя виноватым, можешь угостить меня пивком после дежурства.
Миллер постучал ребром папки по углу стола, подбивая листки.
— Хорошо, — сказал он. — Займусь ерундой. Вернусь к ланчу, разберусь с писаниной, чтобы начальство не слишком бранилось.
— Я буду здесь, — сказал Хэвлок и, когда Миллер уже встал, добавил: — Слушай, не хотел говорить, пока не уверен, но иначе ты услышишь от других…
— Просишь о переводе? — понял Миллер.
— Угу. Поболтал кое с кем из заезжих ребят, подписавших контракт с «Протогеном». Говорят, на Ганимеде нужен новый старший следователь. Я и подумал… — Хэвлок пожал плечами.
— Хорошее место, — сказал Миллер.
— Просто хотелось туда, где можно видеть небо, хоть через купол, — объяснил Хэвлок, и вся показная мужественность полицейского не скрыла тоски в его голосе.
— Хорошее место, — повторил Миллер.
Нора Джульетты Андромеды Мао располагалась на девятом уровне четырнадцатислойного туннеля близ порта. Ветви огромной развилки к концам расширялись на добрых полкилометра, а у слияния едва пропускали стандартную «трубу»: старинное устройство одного из дюжины хранилищ реакторной массы тех времен, когда астероид еще не приобрел искусственной гравитации. Теперь в его стенах пробурили тысячи дешевых нор — по сотне на каждом уровне, все прямые, как пистолетные дула. На улицах-террасах играли ребятишки, орали и хохотали невесть над чем. Снизу кто-то запустил воздушного змея, пользуясь постоянным ровным потоком воздуха: ромб из яркого майлара раскачивался и вздрагивал в мельчайших завихрениях. Миллер сверил адрес на терминале с номером на стене. 5151-1. Дом, милый дом бедной богачки.
Он набрал свой код допуска, и грязно-зеленая дверь, втянув клапаны, впустила его.
Нора косо уходила вверх в тело станции. Три маленькие комнаты: жилая, за ней спальня, едва вмещавшая койку, за ней душевая кабина, туалет и маленькая раковина — все на пол-локтя друг от друга. Стандартная планировка, он видел такие тысячу раз.
Миллер постоял минуту, ни к чему особенно не приглядываясь, слушая успокоительное шипение воздуха в воздуховоде. Он старался не выносить суждений, ожидая, пока в голове само сложится впечатление о жилище и — через него — о жившей здесь девушке.
Слово «спартанское» тут не подходило. «Простое» — да. Единственным украшением была немного абстрактная акварелька с женским лицом в маленькой рамке, что висела над столом, и несколько бумажек величиной с игральную карту — над кроватью. Миллер наклонился, чтобы разобрать мелкий шрифт. Официальное свидетельство, подтверждающее, что Джули — не Джульетта — Мао получила красный пояс в центре джиу-джитсу Цереры. Еще одна — о переходе к коричневому поясу. Их разделяли два года. Крутая, значит, школа. Он тронул пальцем место на стене, оставленное для черного. Карточки безо всяких украшений — ни стилизованных метательных звездочек, ни тренировочных мечей. Просто скромное признание, что Джули Мао добилась того, чего добилась. Одно очко в ее пользу.