Выбрать главу

Публика радостно взвыла. Давненько варды не принимали участие в боях. Давно они не были зрителями такому побоищу. И вот, как многие и ожидали, вард вышел победителем. Те из зрителей, что вовремя узнали об участии в боях варда и поставили на него свои деньги, не прогадали. Теперь они стали невероятно богатыми, а гордый вард получит обещанный приз.

Рев публики пересиливал звук фанфар. Ведущему пришлось призвать Арену к порядку, чтобы выразить свои поздравления и нажать невидимую кнопку, чтобы колба с пленницей выскочила из центра круга.

На мгновение воцарилась гробовая тишина. И сразу же оглушительный вой поднялся к самому потолку. Выстрелившая колба оказалась совершенно пуста, и только дыра в ее боку говорила о том, землянка удрала. Возмущению зрителей и бойцов, которые проиграли, не было предела. Намечался грандиозный скандал. Организаторы боев рисковали своей репутацией и благополучием в лучшем случае.

- Да ладно! - криво хмыкнул Ориан и сузил глаза до щелок. О подобной прыти землян никого из них не предупреждали.

- Обман! Приз испарился! Позор Арене! - во все горло орали зрители, бойцы грозили выломать двери помещений, в которых прятались организаторы. - Лудо, ты - обманщик!

Ориан спрятал меч в ножны, приблизился к колбе, обошел ее вокруг и направился к выходу. Она оставила его с носом! Подумать только, маленькая темноглазая землянка обвела всех вокруг пальца. Ориан до боли стиснул челюсть. Ему было плевать на средства, потраченные им на допуск к боям. Ему была важно только она - Таня. И он ринулся к выходу.

В притемненном коридоре впереди маячила чья-то тень. Ориан не обратил на нее внимания, когда рядом раздался язвительный голос Йорта:

- Великий вард остался без награды. Наконец-то справедливость восторжествовала.

Его смех заставил подняться из самых глубин души Ориана лютую ненависть и бешенство. Он итак старался держать себя в руках, но это было последней каплей. Разум его заволокло пеленой гнева, рука сама нашла горло сэви. Подняв его над полом, и хорошенько вдавив в стену, Ориан сверкнул глазами и зловеще прошипел:

- Еще слово, и ты никогда уже не встанешь, Йорт. Понял меня?

Оранжевые глаза сэви, казалось, сейчас вылезут из орбит от нехватки воздуха, который сильная рука варда равнодушно выдавливала из Йорта. Тот знал - варды сильны, но не настолько же, чтобы одной только рукой удавить его. А еще эти крохотные голубые молнии в глазах Ориана настораживали, заставляя чувство самосохранения более настойчиво напомнить о себе. Йорт хотел жить. У него имелось множество планов, и смерть в их число не входила.

- Я пошутил, Ориан. Отпусти! - взмолился униженно Йорт.

Пальцы Ориана разжались, и он быстро зашагал к дверям.

Ночной воздух был чист и свеж, на небе далеким светом сияли звезды. Вард потянул носом воздух и покачал головой. След его Избранной растаял в этом воздухе. Чутье Ориана оказалось приглушено раздражением и злобой, а потому было бесполезным. Знай он, как все может обернуться, посадил бы девчонку на цепь, и никаких бы боев не состоялось вообще. Никогда он еще не чувствовал себя таким опустошенным и раздавленным, нутро его скрутилось от невыносимой тоски.

Ориан вернулся в здание Арены и направился к распорядителю боев господину Лудо. И готов был убить каждого, кто попадется ему на пути. Двери в апартаменты распорядителя были открыты настежь. На диване полулежал Тал, коего отпаивали медики. А Лудо имел бледный вид в самом прямом смысле этого слова. Его обычно темная зеленая кожа, покрытая мелкими пупырышками, имела такой же цвет, как и у хоширимца.

Бордовые глаза Лудо остановились на Ориане, расширились и нервно забегали. Ну вот, теперь придется иметь дело с вардом.

- Ориан, если бы я знал, что она... она...Я бы ... О, Лахн! Ужас! - стонал Тал, закатывая глаза.

- Ориан, - Лудо выставил вперед четыре ладони в просящем жесте, - мы поместили ее изображение везде и всюду. Подключились ко всем работающим камерам в городе. Объявили большую награду за ее поимку, за любую информацию. Она не сумеет скрыться от такого количества жителей.

- Я посмотрю, - процедил сквозь зубы вард и бросил пронзительный взгляд на толстого распорядителя боев перед уходом.