– Например, твоей?
Вольева сняла тонкий, как волос, соскоб и спрятала его, чтобы проанализировать позже.
– Садзаки не говорил тебе, что мы привели Силвеста на борт во время его так называемого пропавшего месяца?
– «Тридцать дней в пустыне»?
– Дурацкое название, – скрипнула зубами Вольева. – Зачем понадобилась такая библейщина? Похоже, у Силвеста уже тогда был мессианский комплекс. Ну так вот, любопытное совпадение: у нас на борту он оказался ровно за тридцать лет до того, как ресургемская экспедиция покинула Йеллоустон. Ну а теперь я открою тебе маленький секрет. Перед тем как мы прибыли на Йеллоустон и завербовали тебя, мы и слыхом не слыхивали об этой экспедиции. Мы все еще надеялись найти Силвеста на самом Йеллоустоне.
Хоури помнила ситуацию с Фазилем и отлично понимала, какие трудности стояли перед командой корабля, но сочла за лучшее изобразить наивность.
– По-моему, это было глупо – не проверить сначала.
– Мы пытались проверить, но дело в том, что наша самая надежная информация к моменту ее получения устарела на несколько десятков лет. А когда мы начали действовать на ее основе и полетели на Йеллоустон, она устарела еще в два раза.
– Тогда вам просто не повезло. Семья Силвестов всегда была связана с Йеллоустоном – вполне логично рассчитывать, что ее юный отпрыск крутится где-нибудь поблизости.
– Да, к сожалению, мы ошиблись. Но что интересно: мы, кажется, могли себя избавить от этих хлопот. Возможно, Силвест, когда его приволокли на корабль, уже обдумывал свою экспедицию на Ресургем. Если бы мы тогда слушали его внимательнее, то смогли бы отправиться прямо туда, не теряя времени на Йеллоустон.
Пропутешествовав по множеству лифтов и коридоров, что вели от капитанского отсека к поляне, они остановились, и Вольева пошептала в браслет, который никогда не снимала с запястья. Хоури знала, что спутница обращается к одной из систем корабля, но в чем состоял приказ, догадаться было невозможно.
Яркая здешняя зелень была праздником для души после холодного и мрачного капитанского уровня. Теплый воздух полнился запахом цветов. Ярко окрашенные птицы, владевшие воздушным пространством этого огромного помещения, сверкали, пожалуй, слишком сильно для глаз Хоури, уже привыкших к темноте. На какой-то момент Хоури так отвлеклась, что не сразу заметила: они с Вольевой уже не одни. Теперь она увидела еще троих человек, стоявших на коленях в росистой траве вокруг огромного пня. Одним из них был Садзаки, но с другой прической – Хоури еще не приходилось видеть такой. Теперь он был лыс, если не считать заплетенной в узел пряди на самой макушке. Вторым человеком, которого она тут же узнала, была Вольева – волосы коротко подстрижены, что подчеркивает угловатую форму головы; из-за прически копия казалась старше той Вольевой, что стояла рядом с Хоури. Третий собеседник – сам Силвест.
– Составим им компанию? – предложила настоящая Вольева, спускаясь по шаткой лестнице к травяному покрову поляны.
Хоури послушно пошла за ней.
– Это примерно год… – Она остановилась, чтобы вспомнить дату, когда Силвест исчезал из Города Бездны. – Две тысячи четыреста шестидесятый, верно?
– В самую точку, – отозвалась Вольева, поворачиваясь к Хоури и бросая на нее удивленный взгляд. – Ты что, специалист по биографии Силвеста? Впрочем, не имеет значения. Важно то, что мы записали весь визит, и я знаю, что в ходе него было сделано одно важное замечание, которое… в свете того, что нам сейчас известно, кажется мне довольно странным.
– А вот это уже интересно.
Хоури аж подпрыгнула, так как последние слова принадлежали не ей, а раздались где-то за ее спиной. Она оглянулась, и перед ней возникла Мадемуазель, стоящая на самом верху лесенки.
– Так я и знала, что непременно снова увижу твою противную рожу. – Хоури даже не пыталась говорить тише, поскольку птичий крик заглушал слова, а Вольева успела уйти далеко вперед. – Никак от тебя не избавиться.
– По крайней мере, теперь ты знаешь, что я еще здесь, – произнесла Мадемуазель. – Вот если бы меня не было, у тебя были бы основания для тревоги. Это означало бы, что Похититель Солнц разрушил мою оборону. И тогда пришла бы очередь твоего рассудка. Даже думать не хочется, как бы это отразилось, с учетом характера Вольевой, на твоей службе в экипаже этого корабля.
– Заткнись и дай послушать, что скажет Силвест.
– Да пожалуйста, – коротко ответила Мадемуазель, не покидая своего наблюдательного пункта.