— Ага, кивнул Серега рассеянно.
— А Олечка-младшая у нас на Гавайях побывала. Мы наняли для нее воспитательницу, она помогает ей учиться, развлекает, присматривает. Удобно! — сказала миссис Розенфельд. — А вы много курите! По-моему, раньше так не было. Кстати, вы не хотите посмотреть Олечку?
Ольга достала из сумочки цветную, очевидно, моментальную фотографию. Миленькая, пухленькая, загорелая девочка в обнимку с огромным Микки Маусом. Но лицо! Что-то уж очень знакомое, хотя и непохожее на Ольгино.
— Это в Диснейленде прошлым летом. Сейчас она сильно подросла.
Розенфельд достал пачку «Мальборо», щелкнул газовой зажигалкой и тоже закурил.
— К сожалению, очень плохо говорит по-русски, — сокрушенно произнесла Ольга. — Мы почти не успеваем бывать с ней, а больше у нее нет практики.
— Ради Бога, — заявил Кирилл, — можешь хоть завтра лететь к ней.
— Ну что ты, милый, — пробормотала Ольга. — Не могу же я оставить тебя одного! А Олечку сюда лучше не возить. У вас сейчас неспокойно.
— Ну ладно. — Кирилл бросил недокуренную сигарету в урну, взял под руку Ольгу и пригласил: — Сергей Николаевич, пойдемте обедать. Я вас проведу.
В буфете, куда Серегу под прикрытием Розенфельдов пропустили, все было переделано под кафе в западноевропейском стиле, даже кирпичный камин и оленьи рога на стенах появились. Пол застлан красными паласами, у стойки бара высокие стульчики, на лампочках — оригинальные медные плафоны. И на стойке тоже кое-что появилось. Русское с экспортными наклейками и натуральное импортное. Столиков было немного, всего шесть, но один был свободен. Едва Розенфельды и Серега заняли его, как подошла изящная и стройная официантка — в мирное время частая посетительница «комнат сказок».
— Что будете заказывать? — прощебетала она. — Рекомендую салат московский, приготовлен из натуральных продуктов, совершенно без нитратов.
— А курица, естественно, тестирована на сальмонеллез? — спросил с усмешкой Кирилл.
— Естественно, — сказала девочка, и ушки у нее покраснели.
— Хорошо. Значит, салат, балык, борщ с пирожками, цыплята и компот из вишен. И все это, как я думаю, три раза? Правильно? У вас, Сергей Николаевич, нет других пожеланий?
— Ну какие могут быть желания за чужой счет?
— Не стесняйтесь! — погрозил пальцем Кирилл. — Может, икорочки?
— Спасибо, не привык.
— А ты, Олечка, ничего больше не хочешь?
— Спасибо, нет.
— Пить будете только компот? — поинтересовалась официантка.
— Употребляете, Сергей Николаевич? — спросил Кирилл. — Возьмем по сто пятьдесят? Может, и Олечка пригубит…
— Я не против.
Уже через десять минут все было готово. Выпили за возобновление старых знакомств и обретение новых. Маленькие двадцатипятиграммовые рюмочки, графинчик со слезой, охлажденная экспортная водка… Культура! Серега почувствовал бодрость, аппетит и некую раскованность. Однако голова оставалась ясной и Серега чувствовал себя прекрасно.
— У вас здесь квартира? — спросила Оля.
— У меня собственный дом, — усмехнулся Серега, — три комнаты, кухня, кладовка. Туалет типа деревенского, ванны нет, вода из колонки, отопление печное, плита от газового баллона, когда газа нет — электроплитка. Есть огород и сарай-мастерская. Живу главным образом один.
— Вы же были женаты… я помню, — сказала Ольга. — И вы жили в Москве…
— Я разошелся, — напряженно вспоминая свои приключения в Феодосии, Серега не мог припомнить, когда он ей сообщил о себе такие подробности, — здесь моя родина, и дом этот — мой родной.
— Да, Москва — это не для всех, — кивнул Кирилл. — В Москве трудно стать известным — среди восьми миллионов. А здесь, наверное, все друг друга знают?
— Здесь тоже много народа, — покачал головой Серега. — У нас, кажется, уже полета тысяч жителей. Хорошо знаешь только тех, кто работает в клубе, да тех, кто живет на твоей улице.
Ровно в два часа всех пригласили в зал. От имени организаторов выступил Владик. За его спиной было электронное табло, на котором лампочки высветили слово «Спектр».
— Прежде чем начать аукцион, — объявил Владик, — мы должны подвести итоги нашего экспресс-конкурса. В компьютер было заложено 182 карточки, на каждой из которых участникам голосования предлагалось отметить три наиболее запомнившихся произведения. Каждый прокол в карточке давал один балл. Итак, наибольшее количество баллов — 107 — набрала картина Сергея Николаевича Панаева — «Истина»!