И ТТ лег во внутренний карман пиджака. В другой карман легла тысяча, которую Владик выплатил за «Истину» еще до аукциона. «Как шпион! — усмехнулся Серега. — В один карман — пушку, в другой — купюры!»
Запер калитку на замок и сел в «Москвич». Поехали.
— Не приходили те двое? — спросил Владик у того, что был рядом с шофером.
— Приходили, — ответил тот, — мелочь.
— А крупнее за ними нет?
— Какое там… Изображают из себя асов. Пацаны!
— Конечно, тут их каждая собака знает, — добавил водитель, — я проверял, шеф.
— Смотрите, смотрите… — нервно усмехнулся Владик. — У меня хоть и немного, но наличность.
Он похлопал по дипломату.
«Москвич» шел по гладкому шоссе, чуть-чуть серебрившемуся от тонкого слоя льда.
— Не жми особенно, — посоветовал Владик водителю.
— Держу меньше восьмидесяти, как можно! — обиделся тот.
Встречные машины попадались редко. Транзитные шли по солидной автостраде, до которой еще было километров двадцать, а местные в это время почти не ездили. Шел уже десятый час. Освещения на шоссе не было.
— Мотоцикл сзади, — предупредил водителя его сосед.
Мотоцикл нагонял, светя мощной фарой.
— Прибавь, что ли, — как-то нехотя посоветовал Владик.
— Лучше попозже, — сказал водитель. — Тут уклон с поворотом, можем скользнуть и не вписаться. Юр, может, пропустить его? Не прохлопаешь, ежли что?..
— Все будет тип-топ. — Тот, кого звали Юрой, сунул ладонь за борт плаща.
Серега ничего не спрашивал. Все эти разговоры ему не нравились. Ясно было — к «спектровцам» кто-то прикалывался. Рэкетиры, должно быть. Или действительно какие-нибудь пацаны «брали на пушку». Скорее всего, последнее, но кто знает? Особо жутко Сереге не было. Во-первых, очень уж уверенно вели себя парни на переднем сиденье. У того, что слева, под плащом, наверное, была не авторучка. Да и второй не выглядел божьим агнцем. А во-вторых, Серега и сам чувствовал сквозь рубашку и подкладку пиджака тяжкую сталь оружия. Правда, в стволе не было патрона… Но доставать его и передергивать затвор Серега не хотел. Вспомнились всякие детективные фильмы, погони, пальба, стало даже весело.
Мотоцикл, треща, проскочил слева и ушел вперед.
— Не они, — заметил Юра.
— Не знаю, — усомнился водитель. — Сквозь шлемы не разберешь. Вот он, спуск с поворотом… Чуть дальше — развилка. Какая-то магистраль межколхозного значения с грунтовым покрытием…
Спуск с поворотом миновали нормально, мотоцикл мигал где-то впереди красным огоньком. «Москвич» поднялся на пологую горку и опять начал спуск, хотя и прямой, но покруче. Мотоцикла не было видно.
— Минут пять — и на автостраду выйдем, — успокаивающе произнес Юра, видимо, в душе посмеиваясь над своим «шефом», — там уже ничего, ГАИ, ПГ… Не сунутся.
Фара высветила дорожный знак, синий с белой надписью: «К/х «Коровино» — 3 км». И тут откуда-то с левой обочины прямо в глаза водителю мощно мигнула мотоциклетная фара, а справа с ревом вынесся с развилки самосвал… По ушам резанул визг тормозов, с невероятной скоростью надвинулся на передок «Москвичу» борт грузовика. Серега не услышал ни лязга металла, ни звона стекол — должно быть, потерял сознание на несколько секунд, а то и на минуту. Как оказался на полу кабины — тоже неясно.
Он еще не знал, что это — просто авария или нападение. Но гены, от отца ли, от матери, подсказали: «К бою!» Сверху что-то давило, с боков что-то мешало, но он добрался до ТТ и, достав патрон, изготовился… прислушался; урчали моторы грузовика и мотоцикла. Несколько пар ног, топоча по асфальту, бежали к «Москвичу».
— Осторожней! — предупреждающе крикнул чей-то хрипловатый басок. — Шмальну для контроля… Водилу и того, что спереди, у них пушки…
Гулко, резко ударил выстрел, потом еще.
— Волоки их, — распорядился басок, — пушечки берите… А теперь главного… где Хмырь? С-сука! Чего ты блюешь? Работничек… Хрен с вами…
Теперь Серега понял, отчего давит сверху: на нем сверху лежал Владик. Отблеск света упал на пол кабины, светили фонариком.
— Тут… — произнес какой-то испуганный тонкий голосок.
— У, блин, сал-лага… Дверь!
— Заклинило, — пискнул «салага».
— Фомку давай, Хмырятина! Живей, сучара, пока не пристукнул!