— И что, тебе некем было его заменить?
— По-твоему, я должна была идти на панель?
— Ну… неужели не было никого, кто мог тебе понравиться.
— Почему, кое-кто нравился. Но у меня есть какой-то комплекс. Я не знаю, как сделать так, чтобы обратить на себя внимание и при этом не выглядеть потаскухой. Иногда я просто стеснялась, иногда боялась… В общем, ты не женщина, не поймешь. А потом я узнала, что надо мной смеются: «У Смирнова жена верная, только он ей неверен…» Кстати, эта Аля ко мне всегда относилась очень участливо: «Поймите, я ничего против вас не имею… Я просто хочу, чтобы он был счастлив во всех Отношениях…» Каково?
— Она сейчас очень переживает?
— Конечно нет. Наоборот. Она теперь станет председателем. Я знаю, она сможет многое. Если так пойдет дальше, то лет через десять «Спектр» будут знать даже в каком-нибудь Нигере. У них уже сейчас оборот почти в три миллиона. И инвалютный счет приличный… «Рафик», три грузовых «уазика», «Волги». Дай Бог — так они и самолет купят. Эта бизнесвумен далеко пойдет. Если им дадут развернуться… Тут ведь что-то с налогами намечается, так что они побаиваются. А уж в женских делах она быстро утешится. У нее никаких комплексов нет.
К стоявшим машинам подрулили желтые «Жигули», из которых выбрался мужчина в темно-синей нейлоновой куртке и черном берете.
— Юрисконсульт приехал, — пояснила Лена. — Что там, интересно…
Они вышли из машины. Из «рафика» тоже вылезли все, и даже водители подошли ближе.
— Все более или менее уже ясно, — сообщил юрисконсульт. — Час назад милиция задержала двух типов, у. которых изъяли дипломат и семь тысяч пятьсот тридцать два рубля, а также обрез и пистолет ТТ… просят для опознания вещей жену потерпевшего и кого-либо еще… Оружие отправили на экспертизу. Задержанные утверждают, что обрез и чемодан они случайно нашли на шоссе и хотели сдать в милицию, а ТТ якобы тоже случайно подобрали, но только в другом месте. Оба в прошлом судимы. Их еще подозревают в разбойном нападении на машину на какого-то шашлычника. Присутствовать при допросах мне пока не разрешили.
— Увиливают! — объявила Аля. — Ну ладно! Елена Андреевна, мы поедем с вами.
Серега под шумок отошел в сторонку.
Вчера он прогулял кружок, но, судя по всему, Иван Федорович об этом уже забыл начисто. Когда Серега вернулся, завклубом посмотрел на него с неприятной тщательностью. Нет, дело не в кружке. «Не сказал ли он «спектровцам» лишнего?» — вот опасение. Ну и дурак ты, Ваня. Если ничего не знает, что он говорить будет?
— Работа какая-нибудь есть? — спросил Серега.
— У вас же отпуск на неделю, гуляйте…
— Да уж какая гульба…
— Ладно. Тогда займитесь кинорекламой.
И Серега занялся. Так еще один день прошел.
Вечером смотрел по телевизору первый выпуск передачи областного телевидения «Малая родина». Показали внешний вид городка, завода, клуба. В кадрах мелькнули лица «беретов», в том числе Мишки Сорокина. Он проводил какую-то тренировку по рукопашному бою. Потом пошли интервью с Иваном Федоровичем и Владиком. Странно было ощущать, что с экрана говорит уже мертвый человек… Потом Серега увидел себя: «рабочая одежда, немного утомленное лицо — все естественно, без лакировки и приукрашивания», — как и обещала Курочкина. Интервью получилось монтированное:
— Мы беседуем с одним из участников «Вернисаж-аукциона» художником-оформителем Сергеем Панаевым. Сергей Николаевич, что вы предложили «Спектру»?
— «Истину»… Ну а что получилось — я оценивать не могу.
— «Истина»? Это название картины, не так ли?
— Так.
Дальше, как известно, вышел сбой, но его, конечно, не показали, а приклеили самый конец:
— Чего вы ждете от «Вернисаж-аукциона»?
— …Надеюсь, что все будет прекрасно! — и улыбающаяся рожа во весь экран. Потому как дурацкую фразу: «Я жду многого, но надеюсь, что все будет прекрасно!» — Курочкина решила обкорнать, а вот Серегин смех ей пригодился. Ее голос зажурчал за кадром:
— Сергей Панаев не зря надеялся! Но об этом позже…
Потом что-то говорила Степанковская. Там было и о перестройке, и о гласности, и об открытии новых имен в искусстве, и о развитии культуры в провинции, и о контактах с иностранными любителями искусства, и о кооперации… И все — за пять минут. Наконец пошел аукцион. Кое-что вырезали, например Клару Марусеву и ее задницу с глазом. В основном показывали Владика с молотком, его отчаянные выкрики во время быстрой смены цен. И опять Серега немного удивился, как это человек, уже почти целые сутки как убитый и лежащий сейчас где-нибудь в милицейском морге, здесь, на экране, еще мечется, сверкает глазами, кричит…