Через два с половиной часа — и тут надули! — электричка все-таки пришла, и только уже в поезде Леха вспомнил очень важную вещь. А именно — что бумажку с номером телефона, объявленным по телевидению, прихватил с собой Сева.
Возвращаться? Но ведь есть еще адрес. Правда, с Севкой он там вряд ли встретится. Может, Буркин все-таки списал адресок с листочка? С этой надеждой в душе Леха и вышел на вокзале.
Город сразу дохнул на него тяжелым, кислым воздухом, бензиновой гарью, неубранным мусором привокзального базарчика, бомжами… Тьфу! Сто лет бы здесь не бывать… Суетятся, орут, матерятся. Отвык Леха от всего этого. Давно сюда не приезжал.
Привокзальные часы показывали 17.20. Проваландался. Жрать вдруг захотелось. С утра, кроме ста грамм самогонки, во рту ничего не было. А денег — шиш. И потом, с дурной головы даже не побрился, да и переодеваться не стал. Вылитый бомж. Конечно, их теперь столько, что никто особо не обращает внимания. Даже милиция. Если вон там, в скверике, под памятником Ленину их штуки три спят, а мент в двух шагах от них с бабок-торговок бабки собирает. Внаглую, на виду у всех. Ну жизнь, мать ее в душу!
Давненько он не бывал в городе. Раньше хорошо знал, где какая улица, а теперь что-то запамятовал. Где ж она, эта Спортивная, растуды ее? От вокзала шли два автобуса и трамвай. На что садиться?
На табличке, прикрепленной к борту трамвая, насчет Спортивной улицы ничего написано не было: «Московский вокзал — ул. Никольская — кинотеатр «Победа» — ул. Караульная — стадион «Буревестник» — универсам «Весна» — д/к «Механик».
Коровин помнил, что Дом культуры «Механик» принадлежал Механическому заводу. Вроде бы, этот банкир, когда еще был комсомольцем, там работал. В «Механике» Леха несколько раз бывал на танцах, но всякий раз в подпитии и с большой компанией, а потому окрестный район знал плохо. Ехали они туда не на трамвае, а на автобусе, от своего Машиностроительного. Судя по тому, что помнилось, д/к от Мехзавода был недалеко. И с каких-то рыжиков Коровину представилось, будто товарищ Митрохин проживал поблизости от своего прежнего места работы. А раз так, то это было где-нибудь в районе стадиона «Буревестник». Где еще быть Спортивной улице, кроме как у стадиона?
Вот по этой логике Леха и действовал. Влез в трамвай, встал на задней площадке и поехал. Только вот билет не взял. В смысле талончик у водителя не купил — там сразу по десять продавали, а у Лехи только десять тыщ и оставалось.
И тут в трамвай вошли три плотных паренька.
— Граждане, приготовьте билетики!
К Лехе подошли тут же.
— Ваш билет?
Леха помялся. Поискал по карманам, хотя знал, что не найдет.
— Штраф платить будем? — вежливо спросил контролер. — Десять тысяч с вас, гражданин.
— Нету… — выдавил Леха.
— Ну как же так? — осклабился паренек. — Придется вас в милицию отвести.
— Зачем в милицию-то? — испугался Леха. — Не пойду. Права не имеете.
— Имеем, имеем, — процедил паренек. — Сам пойдешь или помочь?
Подошли остальные двое.
— Какие проблемы?
Леха понял, что надо платить.
— Вот, — сказал он, доставая все, что было в кармане. — Нету больше. Вообще!
— Десять, — пареньки поглядели на Леху, прикидывая, есть у него что-то еще или нет. — Неужели еще тысчонки нет, чтоб талончик купить?
— Нет… — облизнув губы, пробормотал Коровин.
— Тогда сваливай с трамвая. И быстро! Не фига в город ездить, если денег не имеешь.
Вагон как раз подошел к остановке «Ул. Караульная», и Леха поспешил выскочить из него с облегченной душой и пустыми карманами. Хорошо, хоть в милицию не забрали и звездюлей не навешали. И до «Буревестника», вроде бы, не так далеко.
Район был старый, заполненный еще царской постройки домишками, в основном деревянными, но не избушками, а особнячками в два этажа, с остатками резных украшений по окошкам и карнизам, с рублеными башенками, застекленными верандами и балкончиками. Были и каменные, но тоже запущенные, облупившиеся и покосившиеся, местами даже подпертые бревнами или рельсами, Между ними было полно пристроек, заборов, сараюшек, образовывавших замкнутые дворики, в которые можно было попасть только через приземистые низкие подворотни. А сами домики давным-давно представляли собой средоточие коммуналок. Советская власть их помаленьку сносила, но так все и не успела снести — надорвалась. Демократская власть решила, что этими делами должен частный сектор заниматься, то есть предложила бизнесменам эти дома купить, расселить за свой счет и дальше делать с этой жилплощадью все, что угодно: хоть ремонтировать, хоть реставрировать, хоть с кашей съесть. Но тут требовались вложения. В общем, бизнесмены что-то не торопились ни расселять, ни приватизировать, ни реставрировать. Должно быть, денег еще не накопили, а может, толка в этом не видели. Ведь купишь, так потом надо кому-то продавать, а кому продашь, когда в городе у людей не то, что на дом — на штаны не хватает.