Что же касается денег, то их бросать было и вовсе жалко. Уж очень много. Если б еще как-то «зеленые» поменять — тут Леха был полный профан — то хватило бы аж до следующего года. Нет, бросать эти самые два лимона с хвостом и тыщу долларов Коровин не собирался.
Благополучно проскочив всю улицу Усыскина, Леха оказался на Караульной и перебежал на другую сторону. Пройдя метров сто, он очутился напротив той трамвайной остановки, где его высадили контролеры. Удивительно, но, припомнив об этом вчерашнем случае, Коровин даже не подумал о том, что теперь у него есть деньги на билет. Показал бы этим ребятам пушку — их бы самих из вагона как ветром сдуло.
Трамвая дожидаться Леха не стал. Рано, наверное, еще не ходят. Пешочком надежнее.
Милицейская машина прошла мимо него на средней скорости. Леха даже испугаться не успел. Проехала и проехала, какое им дело до одинокого мужика, топающего себе куда-то в ранний час. Может, и ищут они убийцу Котла, поскольку Барону, судя по разговору, звонил какой-то друг из ментуры. Ишь как, вправду ведь совсем скорешились! Но даже если ищут, то вряд ли такого, как Леха. Слишком уж слабоват он, чтоб Котла прирезать.
Постепенно на улице стали появляться прохожие. Сначала один вышел из дома на противоположной стороне улицы, потом какая-то баба с пудельком процокала, затем какой-то спортсмен пробежал трусцой, должно быть, думая, что от инфаркта удерет. Так или иначе, но теперь Леха не маячил своим одиноким хождением. Да и милиционеры, как видно, от ночной службы устали, решили передохнуть.
Не торопясь, прогулочным шагом, Леха добрался до следующей трамвайной остановки — «Кинотеатр «Победа». Чуть дальше была остановка 7-го автобуса. На остановке, когда-то застекленной, но уже давно превратившейся в скелет, висел плакатик с указанием маршрута. Шел он к вокзалу, там была конечная.
И — вот порадовался Леха! — едва он отвернулся от плакатика, как появился автобус. В нем человек пять сидело, кроме водителя. Автобус остановился, Леха прытко взобрался, подошел к водителю, протянул десятку.
— Ты что, мужик, с похмелюги, что ли? — проворчал тот. — Гони еще три! Видишь, на кабине написано: «13 тысяч»?
— А сколько талон стоит? — спросил Леха. — Тыщу? На нем же написано…
— Не тяни время, а? — Леха дал еще три. Не ругаться же?
Автобус поехал, свернул куда-то в сторону от трамвайной линии. Леха пробил талончик, уселся к окну. Скорей бы к вокзалу добраться! Не-ет, если все нормально, он сюда близко не подъедет, к городу этому. Ни за что и никогда.
Конечно, был где-то в его душе вредный такой червячок сомнения. Грыз, скребся, бередил душу. А вдруг этот Барон догадается спросить бабку-соседку? Начнет трясти Нинку, а та сдуру не только заложит Леху с потрохами, но и расскажет, как его найти? Не такая уж дальняя деревня — за часок доедут на машине, максимум за полтора. Нет! Пистолет надо оставить. Этот «Макаров» — вещь полезная. Хрен с ним, пусть за него сажают, но хоть не быть перед этими волками беззубым…
Тут припомнилось — наконец-то! — то, из-за чего Леха во все это вляпался. В смысле паспорт, Севкин вчерашний отъезд в город, корочки с листочками, которые сейчас лежали рядом с записной книжкой Котла. Интересненько, где-то сейчас Сева? Не из-за него ли Барон Котла ночью разыскивал? Может, влип Севка?
Страшновато стало. Ведь тогда крутые его точно начнут трепать, что и как. И тоже на Леху могут выйти. Из-за какой-то паршивой бумажонки. Да, в деревне-то не больно спокойно посидишь… Вот чудак Севка! Если не сказать хуже! На фига поехал? Хорошо, если не дозвонился по этому телефону, который на 34 начинается, или там действительно родня оказалась…
Леха постарался успокоить себя тем, что Севка, хоть и заводной, но отходчивый. С похмелья погнал на мотоцикле в город, проветрился и, может, где-то с полдороги обратно повернул. Или даже доехав, звонить не стал, когда получше все обмозговал, по-трезвому. И может, тоже сейчас за Леху переживает.