Они притихли, но свет-то горел, а Петрович, конечно, в окошко уже и заглянуть успел… К тому же он дорогу через подклет тоже знал.
— Испугались? — сказал он, влезая в комнату к перепугавшимся и не успевшим ничего спрятать женщинам.
— Меня-то бояться не стоит. Я уж все понял. Лешка ведь ко мне приходил, я ему перевод делал. А там четко и ясно написано, что у нас в овраге фашистские диверсанты оружейный склад оставили. Вот у вас он и лежит: чистокровный немецкий «Машин пистоль» образца 1938 года. Некоторые малограмотные его «шмайссером» называют, хотя на самом деле это не так. ППШ, конечно, мне попривычнее, но и с такими дело имел. Ирин, там у Лехи ветошь кой-какая была и керосин в канистре. Будь добра, слазай, дочка!
Ирка полезла, а Кусков ловко вскрыл топориком немецкую цинку.
— Надо же! — вздохнул он. — Прямо как с завода! Вот укупорка, так укупорка. Патрон «парабеллум», калибр девять миллиметров. На двести метров бьет.
Он ловко разобрал автомат и, когда Ирка принесла керосин, принялся за расконсервацию оружия. Аж светился весь, старый хрен! Даже помолодел. И Галине, и Ирине поставил задачи, чего отмывать и как. Потом показал, как чистить ствол шомполом, и по этому поводу как-то совсем не по-учительски, а скорее, по-солдатски, отпустил шуточку, от которой Ира и Галя хохотали минут пять.
Так за часок и управились. Иван Петрович сходил домой, у него для дробовика хранилось немного ружейного масла.
— Немцы — народ аккуратный, — сказал Кусков, смазывая автомат, — оружие тоже аккуратное. Не позаботишься — откажет.
Собрав смазанный и протертый МП-38, Иван Петрович отложил его в сторону и взялся за магазин.
— Вот, — пояснил он, вынул из ящика патрон и большим пальцем утопил его в магазин, — такими вот пульками они нас и убивали. Ну и мы их тоже… Иногда. Мне вот в сорок третьем такой штуковиной бок прострелили. А я в сорок втором, когда они к нам в окоп заскочили, из такого же двух немцев убил. — Патрон за патроном вщелкивались в магазин. — Под завязку, тридцать две штуки. Рукоятка перезаряжания у него слева. Она же — предохранитель. Оттяни назад, заверни вот в этот вырез кверху — и все, случайно не стрельнет. Можно и в крайнем переднем положении зафиксировать — тоже не шарахнет.
Присоединив магазин к автомату, старик откинул металлический приклад, прицепил ремень, приложился в сторону окна.
— Жалко отдавать будет, — заметил он, — а надо. Иначе незаконное хранение оружия получается. Михалыч-то с Лешкой чего-то не едут… А темно уже.
— Так одиннадцатый час, Иван Петрович! — сказала Ирка.
— Может, они там на танцах остались? — предположила Галина.
— Нет, — возразила Буркина, — не может такого быть. Михалыч, если и остался, то потому, что напился. Алеха на танцы не ходит, он дома пьет. Ой, что это?
Послышался надсадный шум машины, взбирающейся в гору.
ОТПОР
— Это не Ванька едет, — определила Ирина, — легковая какая-то.
Неожиданно ритм мотора изменился.
— Притормозили, — отметил Иван Петрович, — вхолостую работает.
Донесся отдаленный стук.
— Высадили кого-то… — прокомментировал старик. — Опять поехали…
Свет фар двинулся по забору, тени лопухов, изгородей, строений побежали в световых пятнах.
— Не наша машина… — заметил дед.
— Ой Господи! — взвыла Ирка. — Да это ж они, те, что днем приезжали! Точно!
«Ниссан» подкатил прямо к калитке Лехиного дома.
— Свет! — прошипел Иван Петрович. — Свет гаси!
Но гости уже заметили, что дома кто-то есть. Из автомобиля вышли четверо в серых куртках, двое сразу же отбежали куда-то в стороны, а двое остались и, не торопясь, пошли к дому.
— Хозяин! — громко, но достаточно миролюбиво позвал один из них. — Выйди на часок, разговор есть.
— Они, точно они! — пролепетала Ирка. — Чего делать-то?
— Не боись! — сказал Иван Петрович. — Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами…
И, выдернув затворную рукоятку немецкого автомата из выреза в крышке ствольной коробки, привел оружие в боевое положение.
— Ребятки! — позвал он таким голосом, каким пожилой учитель умоляет детей не шалить. — Хозяина дома нету. Ехали бы вы отсюда.
— А ты кто ему будешь, дедушка? — удивились во дворе. — Не папаша, случайно?
— Вроде того. Я говорю, ехали бы вы, нету его. Гуляет.
— Понятно. Только ты, дедуля, не говори, что он на танцах. Мы только-только оттуда приехали.
— Уж и не знаю тогда, где. Он человек молодой, мог и к девушке уйти.