Но тут, как это у Коровина не раз в жизни бывало, страх отошел на второй план и любопытство взяло верх.
Усевшись на пенек — хотя пока в кустах прятался и дожидался исхода событий, то думал тут же удрать, едва банда уедет — Леха покуривал и припоминал все, что ему довелось услышать. И выходило, как это ни удивительно, что узнал он много интересного.
Во-первых, он теперь знал, когда все произошло. Оказывается, эта компания сюда позапрошлой ночью приезжала. Во-вторых, как выяснилось, с Митрохиным тут были товарищи Котел, Мосел и Лопата. В-третьих, были еще какие-то начальники повыше — Пан и Барон, которым тот самый паспорт был зачем-то нужен и, видать, позарез, раз они числящихся в розыске спутников банкира, без вести пропавших, согласно телику, заставляют его искать, Скорее всего, из-за той самой схемки, которая лежала под обложкой паспорта. Но самое любопытное — Лехины уже порядочно пропитые мозги сумели сделать один занятный вывод и даже какую-то логику выстроить.
Из того, что схемка, по которой банкир и его ребята совершали свою прогулку, до самого последнего момента была в паспорте у Митрохина, следовало, что Митрохин был привезен сюда вполне добровольно и более того — что он этой самой экспедицией руководил. Потому что, если б такие ребятки захотели, он бы им не то что схемку, а и последние трусы отдал. Опять-таки, называли они его хоть и попросту, но не презрительно: не фраером, не пидором, а Серегой. То есть не так, как называют человека, на которого злятся и тем более — которого убили. И еще — один из них, кажется, Мосел, сказал: «…Когда Серегу тащили». Тащили обратно, к машине, стало быть. А зачем покойника, которого в лесу застрелили, обратно в машину тащить и в город везти? Да еще так быстро, что не заметили, как паспорт из кармана выпал. Спешили, выходит, думали живого донести! Наверное, еще сердце тюкало. А из этого получалось, что они, эти самые гаврики, его вовсе и не убивали…
Но кто-то ж пальнул, прострелил банкиру паспорт? Может, у них тут на природе разборка была между командами? А ну, как сейчас другая контора сюда же наедет?
И от этой мысли Лехе опять стало жутко. Схватив корзинки, он спехом зашагал прочь, домой, в родную деревеньку. А паспорт опять остался невредимым…
Только добравшись до первых домов, Коровин перестал бояться, что вот-вот появится сзади какой-нибудь импортный джип и покажет ему кузькину мать. Соссем успокоился у родной калитки.
Подальше, у Севкиного дома, стоял «ЗиЛ»: Ваньки Ерохина. Он его из колхоза приватизировал. Как это получилось — о том история умалчивала и сколько каких бутылок было по этому случаю выпито — тоже.
Часов у Лехи не было, поэтому определить, сколько времени он прошлялся по лесу, сколько просидел в ельнике, прячась от крутых ребят, он не мог. Неужели Буркины так и не уехали на базар? Впрочем, не могли они и приехать так рано. Интересное кило!
По крайней мере, был повод зайти к Севке.
Собачонка размером с крупного кролика, вымазанная в грязюке и вывалянная в сене, выскочила из будки, рассчитанной на зверюгу типа овчарки, пискляво обгавкала для порядку и тут же завиляла хвостом. Но тут с крыши увесисто шмякнулся на четыре лапы черно-белый, пингвинской расцетки, кот Афоня, и перепуганная сторожиха, поджав хвост, юркнула в свою будку. Коровин следом за вальяжным, распушившим хвост котищей взошел на крыльцо. Там, у двери, стояли две пары грязных ботинок и Иркины осенние сапоги.
Дверь, конечно, не была заперта, и из-за нее слышалось звяканье посуды, степенное гудение Ваньки, очень довольный смешок Севки и снисходительное ворчание Ирки. Судя по тому, что на столе высилась уже на треть опустошенная бутылка, а кроме того, располагалось несколько тарелок с явно городской снедью, стало быть, уже съездили и вернулись. Леха поставил корзинки, стянул сапоги на крыльце и вернулся на терраску, прошел в коридорчик, который в этих местах назывался «мостом», а оттуда заглянул в комнату.
— Здравствуйте всем, приятного аппетита! — вежливо поприветствовал Леха, сидящих за столом.
— Заходи! — порадовался Севка. — Как раз вовремя!
Леха переступил порог. Ванька улыбнулся — компания ему нравилась, а вот Ирка нахмурилась. У нее явно на прием Коровина бюджетных ассигнований не предусматривалось.
— Ну, как сходил? — спросил Севка, будто Леха по его просьбе за бутылкой бегал.
— Да не больно здорово. Одну корзинку, может, и набрал.
— Туда же бегал? На овраг?