"Расстройство?" - прорычал я. "Ты серьезно? Я уже давно пережил точку расстроения. Этот человек чертовски сумасшедший и разрушительный».
Сенатор Эшфорд усмехнулся. « Вот почему ты такой же неадекватный, каким был тогда. Вот почему некоторые люди не принадлежат нашей семье».
На какое-то время его взгляд метнулся к Алексею, и у меня не было ни капли сомнения в том, что сенатор Эшфорд его тоже не одобряет. Не то чтобы Алексею было наплевать на это. У меня было такое чувство, что этот человек мог сломать шею своему тестю и не потерять из-за этого сон. Хорошо для него!
Я усмехнулся, хотя этот разговор начал переходить на опасную территорию. «Никто в здравом уме не захочет быть частью твоей чертовой семьи».
И с этими словами я покинул комнату, оставив позади всех Эшфордов.
Глава 48
Байрон
М
Моя жена исчезла, и напряжение возросло, пока я пересказывал все, что было сказано.
По ее реакции было ясно, что мой отец что-то сделал. Что-то ужасное.
Я сильнее сжала стакан и удивилась, что он не разбился. Мне потребовалась секунда, чтобы подавить жгучую ярость, чтобы не броситься через стол и не свернуть отцу шею. Может ли этот ублюдок оставить кого-нибудь из нас в покое, чтобы мы жили своей жизнью, не вмешиваясь постоянно?
Мой взгляд скользнул по столу, но следующие слова были направлены только на отца.
«Никто никогда не будет неуважительно относиться к моей жене». Затем я сузил глаза на человека, который дал мне жизнь, но был так же близок мне – и моим братьям и сестрам – как совершенно незнакомый человек. «Мне плевать, что ты мой отец. Если ты когда-нибудь еще раз так поговоришь с моей женой, я прикончу тебя, — спокойно сказал я. «Твоя карьера закончится прежде, чем ты успеешь сказать «пошел ты на хуй». Это было единственное предупреждение, которое он когда-либо получал. — Теперь ты расскажешь мне, что ты сделал. Мой голос был холоднее полярной температуры. — И я узнаю, врешь ли ты, — предупредил я.
Мои слова произвели желаемый эффект. Отец неловко поерзал, затем закашлялся, почесывая ухо.
Уинстон не стал двигаться, вместо этого потянувшись за стаканом воды. Ройс с отвращением посмотрел на нашего отца. Лицо Алексея ничего не выражало, но я знал, что ему наплевать на нашего отца, и это мягко сказано.
Пока я ждал, воцарилось долгое молчание. Щеки отца покраснели, а грудь тяжело вздымалась. Этот ублюдок был настолько эгоистичен, что даже не удостоил Ареса взглядом. Если бы он это сделал, он бы заметил, что у него есть еще один внук. Но когда мы были детьми, его никогда не было рядом, чтобы запомнить, как мы выглядим. Даже сейчас он едва удостоил Костю взглядом.
После того, как он помог Алессио, своему внебрачному сыну, вернуть Отем, я подумал, что он наконец осознал ошибку своего пути.
Но теперь я задавался вопросом, сделал ли он это тоже со скрытым мотивом. Я никогда не понимал, почему Киан оказался в Афганистане по заданию отца, но знал, что не получу от отца честного ответа. И Киан не предаст доверие клиента.
— Я больше не буду спрашивать, отец. Что вы наделали?"
Он заточил коренные зубы.
— Я ее предупредил, вот и все.
Моя челюсть сжалась. В моей груди разгорелся ожог. "Когда?" Я заскрежетал.
Он откинулся на спинку стула в моем чертовом доме и лукаво улыбнулся мне. Тот, который был знаком каждому его ребенку. Тот, который он надел, когда использовал нас, чтобы получить то, что хотел. Он был причиной похищения моего младшего брата и причиной того, что мы оплакивали его в течение двух десятилетий, не зная, жив он или мертв. Я даже представить себе не мог, каким оскорблениям подвергся Кингстон. Это будет преследовать его до конца дней.
Мой отец усвоил урок?
Черт возьми, нет!
Я ударила рукой по столу, столовое серебро и хрусталь задребезжали уже второй раз за вечер. «Я спросил, черт возьми, когда !»
Моя сестра только покачала головой, и я горько рассмеялся. Истина лежала прямо под поверхностью, когда я постепенно понял, что это значит. Как я мог быть таким глупым? Такой слепой? Конечно, мой отец был причиной той чертовой агонии много лет назад.
— Что ты использовал против нее?
— Ты думаешь своим членом, сынок, и…
Мой пульс ускорился, а зрение сузилось. «Нет», — взревел я. «Это ты десятилетиями думал своим членом, уничтожая всех на своем пути, властолюбивый сукин ты сын».
Зловещая улыбка приподняла уголки его губ. — И ты такой же, как я.
— Ты заблуждаешься, отец, — вмешалась Аврора, глядя на него. — И ты даже не заслуживаешь этого титула. Ты чужой для всех нас. Я думал, ты начал заглаживать свою вину, но на самом деле ты просто пытаешься найти лучший способ использовать нас в своих интересах. Все мы."