У меня сжалось в груди, когда я увидела, как ей больно. Она могла попытаться скрыть это, но это было бесполезно. Это было ясно как день по тому, как опустились ее глаза. Я больше не мог этого терпеть. Ей придется страдать из-за того, что я буду заботиться о ней.
— Арес, я думаю, что мама неважно себя чувствует, — тихо прошептала я. Тот факт, что Одетта даже не заметила, что я говорю, был достаточным признаком того, что она хуже, чем я думал. «Я собираюсь принести ей лекарство. Можешь присмотреть за ней ради меня? Его голубые глаза, полные беспокойства, тут же метнулись к матери. «Не волнуйся, приятель. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось».
Он серьезно кивнул, полностью забыв о своем фильме и все свое внимание сосредоточив на Одетте. — Я буду следить.
Я встал и направился в ближайшую ванную. В каждой ванной комнате была аптечка первой помощи и необходимые лекарства. Я просмотрел содержимое аптечки. Я мог бы поклясться, что это было… ага. Нашел!
Ибупрофен.
Доктор Чен сказал, что можно безопасно дать ей это. Я вернулся в гостиную с бутылочкой таблеток и стаканом воды. Взгляд Ареса все еще был устремлен на его мать.
— Она не пошевелилась, — прошептал он.
"Хороший. Это значит, что она отдыхает, и это именно то, что ей нужно». Он кивнул, и на его лице появилось серьезное выражение. «Мы закончим фильм, а потом пора спать. Хорошо, приятель?
"Хорошо."
Он был хорошим ребенком. Возможно, меня лишили многих лет, проведенных с ним, но Одетта хорошо его воспитала. Я положил все содержимое ванной на кофейный столик, затем опустился на колени, приблизив лицо к ней.
«Одетта». Мой голос был тихим, когда я коснулся тыльной стороной ладони ее лба. Моя рука была слишком холодной или ее лоб был слишком горячим, я не мог понять.
Тихий стон сорвался с ее губ. «Боже, это приятно. Держи руку там».
Если бы это были какие-то другие обстоятельства, мой член был бы тверд как камень. На самом деле ее ответ еще больше меня обеспокоил.
Убрав руку со лба, я заменил ее губами. Ее кожа обожгла мой рот.
— Ты горишь, — прохрипел я ей в лоб. Я потянулся за ибупрофеном и протянул ей две таблетки. "Возьми это."
Она открыла веки, золотые точки в них выглядели тусклыми. — Я просто хочу спать, — пробормотала она, не двигаясь. Ее охватила еще одна дрожь.
«Открой рот», — приказал я. На этот раз она повиновалась, и я положил ей на язык две белые таблетки, затем поднял ее голову и поднес к губам стакан с водой. «Теперь пей».
Она сделала, как я сказал, прежде чем я встал, принес с дивана еще одно одеяло и укутал ее в него.
— Я не могу заснуть, — пробормотала она, закрыв глаза и проведя языком по губам. «Аресу нужна сказка на ночь».
«Не беспокойтесь об этом. Я прочту ему сказку и прослежу, чтобы он почистил зубы».
Я наблюдал, как она каждый вечер выполняла с ним свои дела, даже когда меня не было дома. Было несколько вечеров, когда мы делали это вместе. Мне это нравилось. Я мог бы справиться с этим.
— Ему нравится поднимать одну ногу с кровати, — пробормотала она тяжелым от сна голосом. «Чтобы он мог быстрее избежать своих плохих снов. Не заставляй его… положить это… под одеяло.
Одетта едва сохраняла сознание.
Я поцеловал ее в голову. — Спи, — сказал я ей. «Я понял это».
После этого она не шевелилась. Не тогда, когда Арес поцеловал ее на ночь или когда мы вышли из комнаты. Я оставила включенным телевизор, пока готовила сына ко сну. Я впервые делаю это один. Определенно не будет последним.
Почистив зубы, он побежал к кровати и запрыгнул на нее, его крошечное тело подпрыгивало на матрасе. Облака, которые Одетта нарисовала на потолке, светились в темноте. Должен признать, это было приятное прикосновение.
— Хорошо, какую книгу ты хочешь прочитать? — спросил я его, сидя на пуховом одеяле, покрытом поездами и самолетами. Я отодвинулся назад и скрестил ноги.
«Томас и поезда».
Я не мог не рассмеяться. — Еще не устал, да? Он покачал головой, жадно глядя на конкретную книгу. "Тогда ладно. Вот так."
Когда я читал слова о воображаемых друзьях, в моей голове вспыхнули воспоминания о моих собственных сказках на ночь, которые я слышал давным-давно. В отличие от моих братьев и сестры, в моем детстве были редкие случаи, когда нашей матери удавалось внедрить пару историй в наш распорядок дня. Их было немного, и они были редкими — планы моего отца по восхождению к власти оставляли ей мало времени ни на что — но эти моменты остались укоренившимися где-то глубоко.
Как и обещал, я оставил ногу Ареса свисающей с кровати и из-под одеяла. Он внимательно слушал, опустив глаза, пока не вышел с невинной и счастливой улыбкой на лице. Возможно, он был моим вылитым копией, но улыбка Ареса была полностью похожа на Одетту.