Поэтому я сделал еще один глоток. И другой. Пока я больше не мог слышать ее голос. Ответственный старший брат ушел. Глава семьи Эшфорд пал так низко, что, возможно, он даже затмит позор своего отца.
Будь моей шлюхой.
Бля, я правда это сказал?
Я заслужил сгореть за то, что был с ней таким придурком. Она этого не заслужила. Вот только я не мог понять, почему она так изменилась? Быть таким холодным и безличным. Так чертовски зол.
Может, кто-то ее обидел? Черт, это был я?
Меня пробежала сильная дрожь. Нет нет нет.
Я наклонил голову и допил остатки крепкого безвкусного алкоголя, от которого завтра у меня наверняка сильно разболелась голова. Мне было плевать. Я хотел очистить свой разум. Забудь все. Вчера вечером. Эта проклятая больница. Ее. Все. Вся моя чертова жизнь.
Прикосновение к тебе — это чума, которую я не могу пережить. Мне хотелось забыть ее слова. Мне нужно было забыть ее .
Проведя рукой по волосам, я потянула за короткие пряди.
— Черт, — пробормотал я. Даже это напомнило мне о ней. Как ее нежные пальцы сжимали мои волосы, пока я ее ел. Как она стонала мое имя. Даже кричал об этом. Я закрыл глаза и позволил забвению взять верх. К сожалению, это только усугубило ситуацию. Изображения Одетты, склонившейся над диваном и открывающей мне прекрасный вид на ее задницу. То, как она раздвинула для меня бедра, стонала мое имя, когда я трахал ее так сильно, что чертов диван заскользил по полу.
Глубоко вдохнув, я жаждал ее запаха. Черт, это было так затягивающе. Хрустящие яблоки и она. Его невозможно было бы спутать с кем-то другим. Почему я больше не мог чувствовать ее запах?
Мои глаза распахнулись, и я потерла их. Солнце садилось. Должно быть, я потерял сознание. Мою кожу покалывало. Мои мышцы болели. Чертовски здорово.
При таких темпах мне придется вернуться в больницу и сделать еще одну прививку. Это была неплохая идея. По крайней мере, я увижу ее снова. Еще раз.
Мой чертов Бог. Когда я успел превратиться в такого слабака? Мне нужно было собраться с силами. Моя семья зависела от этого.
— Байрон? Баритон Уинстона вызвал у меня в висках пронзительную боль.
— Я работаю, — прорычал я, хотя было очевидно, что это не так. У меня даже не было с собой телефона. Я практически свисал с края лодки.
"Четко."
Сегодня наверняка будет дождь из свиней – или как бы там, черт возьми, это ни звучало, – потому что мой брат был трезвым, в то время как я топила свои печали ядом. Я не чувствовал ничего, кроме пустоты внутри себя.
— Чего ты хочешь, Уинстон? - монотонно сказал я. «Я уже устал заботиться о других. А теперь оставь меня в покое.
Он опустился и сел рядом со мной. «По крайней мере, ты не снял рубашку, чтобы спина снова не горела».
Я потянулся за еще одной бутылкой и открутил ее. Я попытался прочитать этикетку, но в конце концов сдался. Это не имело значения. Сегодня вечером я хотел убить свою печень. Повреди его, чтобы было больнее, чем эта чертова штука в моей груди.
Я сделал глоток, затем вытер рот тыльной стороной ладони. «Нет ничего лучше французской водки». Я предложил бутылку брату. Он покачал головой. "Я в порядке. Я присмотрю за тобой сегодня вечером.
"Незачем. Со мной все в порядке, — вежливо сказал я. Прикосновение к тебе — это чума, которую я не могу пережить. Ее голос пронзил мой череп. Снова и снова.
— Это об отце?
Я прищурился. «Почему это касается отца?»
Уинстон пожал плечами. «Он был здесь, на яхте, на рассвете. Ищу тебя."
— Ну, он нашел меня, — протянул я. «Все, что ему нужно, это два с половиной миллиона». Я выпил еще. "Я дал его ему. Скатертью дорога, мудак».
В тот момент мне было плевать. Не о деньгах. Не о моем отце. Ничего, кроме одного. Я хотел знать, что же так разозлило Одетту.
Брат выхватил бутылку из моих рук. — Как насчет того, чтобы нам что-нибудь поесть?
"Я не голоден." Я потянулся за бутылкой, но Уинстон бросил ее в воду. «Черт, Уинстон. Перестаньте загрязнять. Постарайтесь сохранить планету для следующего поколения».
Он вздохнул. «Я нырну за ним и вытащу его». Когда я закатил глаза (или попытался это сделать), он добавил: «Я обещаю. Как только поешь и ложишься спать.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, хотя и не знала что, когда он поднял ладонь. «Либо ты упадешь на простыни, либо я выброшу все бутылки, которые найду на этой лодке, в море и загрязню твою драгоценную планету».
"Засранец."
На его лице появилась улыбка, и он захихикал. Вообще кудахтал.
— Я учился у лучших, Байрон. Он ударил меня кулаком в плечо, смеясь. «Вот кто мы, Эшфорды. Придурки. Если не считать отца, он всего лишь подражатель.