– А как же твоя Маруся? – спрашиваю с болью в сердце.
Маруся – дочка участкового, и он ушел к ней. Бросил меня, подумав, что я беременна. Кто–то слух пустил, что видел, как я обморок упала на рынке, и пошло–поехало. А у меня просто давление низкое было в тот день, но кого это волнует? Зарубкина залетела от Васи Богатова, и все тут. Повалялись на сеновале и зачали ребеночка (тоже вранье).
Васька трусливо сбежал к Марусе, которая давно на него глаз положила. А я уехала в Москву, чтобы не видеть предателя. И вот теперь он заявляется как ни в чем не бывало! Хам.
– Надоела мне она. Растолстела, как твоя маман. Целыми днями жрет и жрет. Говорит, гормоны. А я просто думаю, что она жрица, – хохочет Вася над своей же шуткой. Я же смотрю на него, как на идиота. Ну и что я нашла в нем только, Господи? Брюшко округлилось, зуба одного не хватает и под глазами мешки. Фу.
– Так что выходи за меня, Лен. Люблю, не могу. Ты моя кисонька, – наглаживает мое плечо бывший
– Руки от нее убрал! – слышу властный рык и вздрагиваю.
Вай, Таранов явился.
Как не вовремя.
– А вы кто такой будете, господин? – сощуривается Вася.
– Я владелец кинокомпании "Кит продакшн", а эта девушка моя… подчинённая. Так что гуляй, Вася.
– Откуда вы знаете мое имя? – удивляется дурачок.
А мне хочется ударить себя ладонью по лбу. Таранов просто сказал избитую фразу, а не угадал имя.
– Тебе что нужно, парень? – хмурясь, спрашивает Кирилл.
– Да вот, к девушке приехал. К Леночке моей, – Васька приобнимает меня за плечи, и я стряхиваю его руку.
– Ммм, девушке, – кивает Таранов. – Супер.
– Кирилл!!! Ну, наконец–то, – неожиданно появляется в коридоре Анфиса Голик и бросается на шею моему боссу. – Я тебя так ждала, любимый!
А он не отдирает ее руки от себя, только зло смотрит на меня, будто… будто я передала его.
Ах так?! Любимый, значит?
Хватаю Васю под руку и, со злостью смотря в глаза Таранова, говорю:
– Я согласна, Вась. А ещё я должна тебе признаться, что у нас будет ребенок.
Кирилл побагровел, убрал от себя руки Анфисы и пошел прочь. Голик побежала следом за ним, причитая: уволь ее, немедленно, уволь, Кирилл!
Меня?!
Да, пожалуйста!
Я сама уйду. Прямо сейчас.
– Пойдём отсюда, – говорю осчастливленному бывшему.
Он пытается напялить мне на палец кольцо, но я шикаю на него и прячу руки в кармане толстовки.
Конечно, я не пойду за него замуж, я просто использовала его, чтобы отомстить Таранову. Надо теперь отделаться от Богатова и искать другую работу. Ноги моей больше не будет в "Ките".
Глава 18
Я спешил. Из аэропорта сразу в студию и, едва заглянув в свой кабинет, помчался в кладовку. Что бы что? Увидеть ее с другим?! Прекрасно она провела время, пока меня не было в Москве – трахалась с каким–то чмырем Васей и залетела от него.
А я думал, дурак, что ей ни с кем так не было хорошо, как со мной. Хотел ее в ресторан позвать, похвалить за чудесное промо и предложить кое–что интересное.
Но теперь пошла нахрен!
Замечаю на своем запястье цепкие пальцы с кричаще–красным маникюром и сбрасываю их. Анфиса, блин, что ей от меня нужно?
– Кирюш, ответь что–нибудь, – произносит Фиса умоляюще.
– Господи, да чего ты хочешь от меня?! – зверею.
– Почему ты такой грубый? – кривит губы. – Все из–за той рыжей девки, да?
– Не лезь не в свое дело!
Захожу в свой кабинет и хлопаю дверью, чуть не прищемив Анфиске нос. Она взвизгивает и тщетно дёргает запертую ручку.
– Оставьте. Меня. В покое! – рычу. – Все!
Сажусь за стол и стискиваю пальцами виски. Предательница… Внутри все кипит от ярости. Как она могла променять меня на какого–то деревенского ушлепка?! Небось водителем такси работает. Колесит по Москве и рассуждает о политике с умным видом. Противно.
Думал, ждёт, а она…
Достаю из сейфа бутылку зелёного абсента и смешиваю его с яблочным соком.
Желудок обжигает крепкий напиток, и эмоции немного утихают. Чем я пьянее, тем трезвее мыслю. Парадокс!
Могла ли Ленка изменить мне с таким недоноском? И зачем она вообще это сделала? Назло? Да, я ей не звонил и писал редко, чтобы она соскучилась по мне. Дурочка подумала, что ее бросил?
И Анфиса так не вовремя появилась, вообще сдурела. Пока я был в командировке, пьяная Фиса названивала мне и жаловалась, что Саша Костров ее бросил. А мне вообще плевать на нее и ее страдания. Я о Ленке думал, какая она у меня веселая дурочка. В хорошем смысле! Дурная, но ласковая. Не избалованная, чистая, всегда говорящая правду.