— Ты прекрасна.
Мэг поднесла руку к его лицу; от волнения рука немного дрожала. Он тоже прекрасен, прекрасен во всем.
— Ты повторяешься.
— Серьезно?
— Серьезно, — нежно произнесла она. И потянула Лукаса к себе, пока его грудь не коснулась ее. — Не останавливайся.
— Не буду, — ответил он ей и запустил пальцы в ее волосы; Мэг замерла. — Не буду.
Его губы впились в ее, заглушив неистовый вопль страсти. Мэг ответила на его поцелуй каждой клеточкой своего тела. Она покажет Лукасу, что это такое — быть любимым. Она будет любить Лукаса, вопреки прошлому, вопреки его долгам, вопреки настойчивому голосу, нудно зудевшему где-то внутри нее и подозрительно похожему на голос Одри. Голос этот ставил под сомнение ее способность любить и быть любимой. Мэг будет любить Лукаса до тех пор, пока он позволит ей, и, может статься, хотя бы в этот день он поверит в ее любовь.
И, может статься, теперь он позволит себе любить ее.
Похоже на то. Прошлой ночью его прикосновения выглядели несколько робкими, даже благоговейными, но и они довели ее до исступления.
Сейчас же он казался более голодным, страстным, более настойчивым. Как и она. Разбросанные вещи служили тому немыми свидетелями. Мэг ощутила, как плоть Лукаса упирается в нее.
Она повернулась в его объятиях и прижалась к нему сильнее.
— Лукас, — прошептала Мэг. — Лукас, — выдохнула она.
Ее руки ласкали сильное тело Лукаса. Ее губы, жадные, голодные, настойчивые, целовали, покусывали и дразнили.
Теперь Лукас стонал от наслаждения в ее объятиях; он изгибался, то прижимаясь к ней, то отстраняясь. Он целовал и ласкал ее, даря Мэг невыразимое наслаждение, впервые познанное ею прошлой ночью. Он клялся, что не может любить, но любил ее самозабвенно.
Такое Мэг испытывала только с ним. Только с ним.
С губ ее сорвалось его имя, она умоляла, всхлипывая. Но то не было слабостью, в мольбах ее звучала сила. Он внял ее призывам, и снова Мэг вознеслась вместе с Лукасом туда, где не существовало их прошлое. Лишь ослепительно-яркое, чистое и восхитительное настоящее, обещавшее будущее, наполненное любовью.
Мэг пробудилась от телефонного звонка: телефон стоял рядом, на тумбочке. Она услышала одну-единственную трель — кто-то в доме снял трубку с другого аппарата. Мэг все стало ясно, не надо было даже глаз открывать. После всего, что у них было, Лукас оставил ее одну в постели. Уходя, он укрыл ее одеялом. И все же ушел.
Мэг едва удержалась, чтобы не закричать от обиды. Призраки его прошлого одержали-таки над ней верх.
Мэг приняла душ и оделась. Она нашла Лукаса на кухне. Он сидел за столом. Перед ним были разложены бумаги, вынутые из пухлой папки. Рядом с пустой чашкой из-под кофе лежал телефон. Лукас уже оделся. На нем были удобные брюки, рубашка с воротником-стойкой, напоминавшая стиль ушедшего столетия, и мокасины. Мэг впервые увидела его в таком облачении и живо представила, как выглядели его предки, когда встречали первых переселенцев из Старого Света. Лукас поднял голову. Мэг переступила через порог.
— Я слышала телефонный звонок, — сказала Мэг.
— Извини, что разбудил тебя.
Так вежлив. Так предупредителен.
— Отец Блейка уже прилетел?
Лукас кивнул.
Косые лучи солнца проникали в кухню через высокие окна. Мэг предположила, что время церковной службы давно уже вышло.
— Надо позвонить Дэнни, а то он будет волноваться.
Лукас протянул ей телефон. Мэг набрала номер. Подошла миссис Томпкинс. Через трубку до Мэг доносились звуки стреляющего лазера и взрывов из компьютерной игры. Потом она услышала голос Дэнни.
— Ты встречалась с отцом?
— Да.
— И когда мы уезжаем?
Мэг закрыла глаза, почувствовав боль в голосе сына.
— Миленький мой, мы не уезжаем. Уезжает он.
— Ты-то как?
— Я ничего. Я люблю тебя, Дэнни.
— Да, ма, я тебя тоже. — И Дэнни подозрительно шмыгнул носом. — Из-за него мы не поехали на ранчо?
— Это не только его вина…
— Ну да, еще бы. Мам, только не говори, как сильно он меня любит. Уж мы-то знаем, что это не так. Ладно, все нормально. Я уже привык. Хотя мне до чертиков надоело, что он все время подстраивает нам всякие гадости.
— Он больше не сможет, — пообещала Мэг. — Больше не сможет.
Лукас пристально посмотрел на Мэг; она догадалась, что по щекам ее текут слезы.
Дэнни рассказывал ей что-то про Джейми и про компьютерную игру. Мэг кое-как скрыла от Дэнни свое подавленное настроение. Закончив разговор, она отключила телефон. Лукас обнял ее, и Мэг не нашла больше в себе сил противиться отчаянию, охватившему ее. Никогда ее любви не было достаточно. Ни для Джеймса с Одри. Ни для Блейка. Ни для Лукаса. А теперь вот, оказывается, и для Дэнни.