Общежитие раньше принадлежало обанкротившемуся камвольно-суконному комбинату и с тех пор тут мало что изменилось: длинный коридор, который с обеих сторон заканчивался туалетами, в одном конце с буквой «М», а в другом – с «Ж». Виктор Николаевич в молодости в этом общежитие никогда не бывал, но друзья постарше рассказывали о происходивших здесь пикантных приключениях.
После небольшого дневного отдыха Виктор Николаевич сходил в ближайший магазин, купил пару бутылок местного ностальгического пива и закуски. А когда возвращался к себе в комнату по длинному коридору общежития, то вынужден был идти за молодой девушкой в сатиновом халате и тапочках в виде собачек. Тапочки были явно не её размера – большеваты, и она подгребала ими, сильно заворачивая головы собачек на себя. Некрасиво так шла, прямо как в рассказах старших пацанов про ткачих. Около двери свой комнаты девушка всё же заметила Виктора Николаевича и спросила, как хозяйка: «А ты кто?» Теперь Виктор Николаевич смог рассмотреть девушку – у неё было бледное лицо с симпатичным акульим носиком, невозмутимые серые глаза и выступающие надбровные дуги, напоминающие о чём-то первобытном.
– Виктор Николаевич, – представился он.
– А я Кассандра.
– ? – Виктор Николаевич не нашёлся что ответить.
– Заходите, Виктор, – сказала девушка так просто, что отказаться от приглашения было неудобно.
Посреди комнаты стоял деревянный стол, к столешнице которого сверху намертво была приклеена клеёнка с рисунком из цветов ромашки, за который они и сели друг напротив друга.
– А твоё имя на самом деле Кассандра? – первым заговорил Виктор Николаевич, почувствовав себя находящимся внутри какого-то авангардного спектакля. На самом деле Виктор Николаевич только один раз в своей жизни случайно побывал на модной постановке приезжего экспериментального театра, где в финале на сцену опустилась большая рама с натянутой полупрозрачной плёнкой, прямо на которую выбежала обнажённая исполнительница главной роли. Она билась о плёнку, как бы пыталась пробиться сквозь некую пелену ограничений, которая не пропускала её в большой свободный мир.
Кассандра вдруг прямо через стол придвинулась к Виктору Николаевичу и положила свою руку на его затылок, как будто хотела погладить.
– Эх, Витя, Витя, не просто так ты здесь оказался, – как старому знакомому сказала она. Через полураскрывшийся халат девушки вырисовывались контуры молодой незащищённой груди, и Виктор Николаевич вдруг неожиданно для себя почувствовал натяжение семейных трусов.
И тут в комнату без стука вошла какая-то серьёзная девушка и молча встала около двери. Кассандра или кто она там на самом деле вскочила и стала стряхивать со своих плеч какую-то несуществующую пыль.
– Что ты опять делаешь? – после затянувшейся паузы спросила вошедшая.
– Мне не приятно, когда на меня так смотрят, – с вызовом ответила Кассандра.
Виктор Николаевич схватил свой пакет и со словом «извините» быстро вышел из комнаты. У него сильно билось сердце и нахлынувшее волнение вернуло его в тот профетический сон – на самом деле он хотел встретить в этом городе Катю и прочитать по её первому взгляду – жалеет ли она теперь о своём решении?
Катя училась в младшем на год классе и, только поступив в Политехнический институт, Виктор осмелился ухаживать за ней, приезжая на каникулы. Потом он с нетерпением ждал любого случая приехать сюда и увидеть, как она бежит к нему навстречу – поймать её на ходу и закружиться с нею до невесомости. Только с Катей он испытывал то переживание, которое обычно называют «быть здесь и сейчас».
После второго курса института она заговорила о своём непонятном статусе, но он отмахнулся: куда он её приведёт – в комнату в общаге? Всё будет, но потом. Наверное, она обиделась на такой ответ, и сильно обиделась, а он и не заметил. Когда он приехал в Верхнереченск после третьего курса, то Катя уже не кинулась ему на шею, а тихо сказала: «Я встретила другого человека, и он такой хороший, что я не достойна его». Виктор тогда от этих слов похолодел, но её сомнение, присутствовавшее в словах «не достойна», давало ему успокоительную надежду до тех пор, пока он не встретил её на улице с молодым человеком, улыбающимся ей широкой и глупой улыбкой.
На следующий день командировки Виктор Николаевич переехал в номер люкс гостиницы, а после рабочего дня зашёл повидать одноклассника – Виктор Николаевич предполагал, что Пашка остался таким же неподъёмным и через много лет будет жить в том же доме. И точно – даже обнялись от радости, договорились завтра сходить в ресторан. При расставании Павел сказал: «У Катерины год назад муж умер, а её саму только что из больницы выписали, но говорят, что не вылечили, а сейчас дочка приехала из Москвы, чтобы ухаживать за ней».