– Не уходи.
Ее голос был ясным и громким, и Роман с облегчением вздохнул.
– Я с тобой, малышка. Я никуда не ухожу.
– Ты – не один из них? Ты не из клуба?
В нем мгновенно проснулся инстинкт самосохранения.
– Я тот, кого тебе не следует опасаться.
– Он позвал меня. Этот человек позвал меня из-за двери.
– Ты знаешь, кто это был?
Она покачала головой.
– Я упала через перила, и он избил меня.
Роман внимательно осмотрел ее лицо. Он уже видел красные отметины на ее спине и плечах, отметины, которые к утру превратятся в синяки.
– Давай я обмою тебе лицо. Ты немного поцарапана. Она издала звук, отдаленно похожий на смех.
– Что-нибудь забавное?
– Я, наверное, выгляжу как ночной кошмар. Он запихнул меня в сено. Было больно. Он бил меня и бил.
У него опять свело скулы.
– Он до тебя больше не дотронется.
– Он вернется. Он так сказал: «Я вернусь».
– Или тебя здесь не будет, или ты будешь не одна. Она на это ничего не ответила.
– Я принесу теплой воды и полотенце.
– Не уходи.
– Я только схожу в ванную за полотенцем.
– Нет.
Ее ногти вонзились ему в шею. Роман непроизвольно сжал ее в объятиях. Она и заколоть его может своими ногтями.
– Хорошо, пошли вместе. – Держа ее на руках, он пошел в ванную и нашел там полотенце и антисептический крем.
Из кухни была доставлена миска с теплой водой, и наконец она разрешила ему положить ее на постель. Она тут же свернулась плотным клубочком, трясущимся с головы до ног.
В первый раз после того как Роман вошел в квартиру, он заметил кота. Тот легким движением прыгнул на постель и с наслаждением потерся о ее спину. Она тихонько вскрикнула и в то же время улыбнулась.
– Как так получается, что ему достаются улыбки, а мне – нет?
– У меня слабость к голубым глазам.
Он посмотрел на кота и встретил взгляд его немигающих голубых глаз.
– У меня глаза тоже голубые.
– Я заметила.
Роман перевел взгляд на ее лицо. Чуть приподняв опухшие веки, она чуть заметно улыбнулась. Он рукой отвел назад ее волосы и приложил палец к ее губам:
– Ты – красивая женщина. Такая красивая.
– Ты что, забыл свои контактные линзы?
Он усмехнулся:
– Я не ношу контактных линз. Для того, чтобы испортить такое лицо, нужно больше, чем пара царапин. Можно, я тебя вымою? – Вопрос, который он должен был задать, застрял в горле. – Тебя нужно показать доктору? – Это было единственное, что он решился спросить.
– Нет. Разве только нужно где-нибудь наложить швы.
– Вызвать полицию?
– Нет, не стоит.
– Он тебя не…
– Нет.
Роман быстро отвел глаза в сторону.
– Ты уверена?
– Я точно знаю. Я потеряла сознание, но он не начал… Синяки на других местах. Он меня не изнасиловал.
– Прекрасно. – Он облегченно рассмеялся. – Теперь я должен убить этого мерзавца только один раз.
– Мне этого не понять. – Она обхватила рукой его запястье и, потянув за руку, усадила рядом с собой на постель. – Это какое-то бессмысленное зло. Он же этим ничего не достиг.
– Не думай об этом. – Свободной рукой он поставил миску на тумбочку рядом с кроватью. – Можно тебя немного повернуть? Чтобы я мог добраться до твоих царапин.
Она медленно выпустила его руку и выпрямилась.
– Ляг на спину.
Она послушалась, но при этом снова закрыла глаза.
– Где твой свитер? – спросила она.
Роман глянул на свое тело:
– На тебе.
– Ты замерзнешь.
Рядом с ней – никогда .
– Обо мне забудь. Со мной все прекрасно. – Он окунул полотенце в воду и выжал его. – Сейчас я тебя помою, и ты будешь выглядеть значительно лучше.
Положив под голову Феникс руку, он осторожно, дюйм за дюймом, начал промывать ее истерзанное лицо. Несколько раз ему пришлось сполоснуть полотенце. На месте запекшейся крови появилась свежая, и он слегка прижал ссадины.
– Все так же? – спросила она.
Роман остановился:
– Что – «все так же»?
– Я выгляжу все так же страшно?
Он улыбнулся, поддавшись нахлынувшему на него сладкому чувству, которого он никогда не испытывал до встречи с ней.
– Страшно? – повторила она.
– Нет. – Он осторожно обвил ее руками и зарылся лицом в подушку рядом с ее головой.
Она коснулась его спины, сначала слегка, потом ладонью провела от плеча к талии, а затем еще и еще раз. – Роман?
– Да, – проговорил он в подушку.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Нет.
– Великолепно.
– Просто устал?
Нет.
– Немножко.
– Спасибо тебе.
– Пожалуйста.
– Я тоже уже почти пришла в себя. Тебе нет нужды здесь торчать.
– Как бы не так! – Он мгновенно выпрямился. – И не пытайся от меня отвязаться, милочка. Я прилип к тебе, как клей.
– Не надо кричать.
– Иногда полезно покричать.
– Когда ты чего-то боишься?
Он нахмурился:
– Я ничего не боюсь, Феникс.
– Даже за меня?
Роман прищурился. Он не ожидал, что она так глубоко копнет.
– Я обеспокоен твоей безопасностью.
– Конечно. Это делает тебе честь. – Ее улыбка, искаженная заплывшими, в кровоподтеках, глазами, обезоружила его.
Вместо того чтобы ляпнуть еще что-нибудь, о чем он потом мог бы пожалеть, он принялся обрабатывать царапины у нее на руках и под подбородком.
– Я хочу тебе кое-что сказать, Роман.
Он не взглянул ей в лицо.
– Давай. – Когда хотят сделать Признание, это сразу чувствуется. Ради Бога, пусть это признание не будет для него неприятным.
– Сначала обними меня. Ляг сюда. – Она похлопала по постели. – Ты сказал, что не уйдешь отсюда, а тебе ведь нужно спать.
Спать? Судя по начинавшим беспокоить его болезненным ощущениям, ему нужно держать между ними некоторую дистанцию, и едва ли он хорошо выспится.
– Роман?
– Я лягу на диван.
– Нет! – Она села на кровати и взяла его лицо в руки. И так же резко отвернула собственное лицо. – Смотреть на меня не обязательно. Просто ляг здесь, чтобы я знала, что ты рядом.
– Хорошо. Давай я принесу тебе еще что-нибудь надеть – что-нибудь мягкое. – Его свитер был из грубой и жесткой шерсти.
Не произнеся ни слова, она подтянула ноги к себе, опустила их на пол и встала. Повернувшись к нему спиной, она скинула свитер и надела белую трикотажную ночную рубашку, которую вынула из ящика. Ее джинсы последовали за свитером на край кровати. Наблюдая за ней, он чувствовал, как между ними протягивается невидимая нить желания. Она тоже должна была это чувствовать.
Роман встал и откинул покрывало. Она залезла в постель и вытянулась в струнку, когда он закрывал ее одеялом, натянув его до подбородка.
Он скинул обувь, расстегнул молнию на джинсах и снял их.
Роман не отвернулся.
Феникс не закрыла глаз.
Двуспальная кровать не была рассчитана на мужчину его размера и роста. Под одеялом он лег от нее как можно дальше.
Все равно слишком близко.
Он чувствовал ее, ощущал ее тепло.
Кончики ее пальцев прошлись по его руке, затем по ладони, пока их пальцы не переплелись. Поцарапанная рука Феникс прижалась к его бедру.
Роман стиснул зубы и уставился в потолок.
– Я доверяю тебе.
Он сглотнул и произнес:
– Да, ты можешь мне доверять.
– Эйприл Кларк – моя подруга, моя лучшая подруга. Она мне как сестра, которой у меня никогда не было. Если бы не она, меня, может быть, не было бы сейчас в живых.
Подруга? То есть была подругой. Она мертва. Она родила свою малышку у меня на руках. Теперь она моя – я сделал ее своей, я посвятил ей свою жизнь. И я здесь, чтобы восстановить справедливость не столько ради ее матери, сколько ради нее самой. Ее матери уже нельзя больше причинить страданий.