Как его хозяйка.
Недавно Жасмин показала ему фотографии Луизы, вырезанные из газет и журналов. Они по большей части были старыми, словно она давно не позировала для прессы. Впрочем, так оно и было. Местные жители, полюбившие Луизу, защищали ее от назойливых папарацци.
— Ты готова, Жасмин?
Девочка, бросавшая в воду камешки, кивнула и побежала вверх по холму. Бен последовал за ней. Перед глазами у него стоял снимок из недавнего воскресного журнала. Тобиас Торнтон давал подробное интервью о своей жизни со светловолосой актрисой, имя которой Бен не запомнил. Разумеется, он видел фотографии Луизы и Тобиаса, когда они еще были мужем и женой.
Бен засунул руки в карманы. Что означало то, что ему было противно смотреть на эти снимки? Особенно на тот, где мистер и миссис Торнтон стояли на красной ковровой дорожке. Язык их тел был красноречив. Тобиас обнимал Луизу за талию, а она его за шею. Оба улыбались.
Бен с досады пнул ногой камень, и он, ударившись о дерево, покатился вниз. Но затем он вспомнил глаза Луизы. В них была тоска и усталость. Большинство людей подумали бы, что ей надоело весь вечер позировать. Но только не он.
Та же самая глубокая печаль была в ее глазах в день их первой встречи. Тогда за ней никто не наблюдал. Почему-то ему вдруг захотелось найти ее бывшего мужа и как следует проучить за то, что довел ее до такого состояния.
Бен резко остановился. Когда это он вдруг стал таким кровожадным? Прежде у него не возникало желания кого-нибудь ударить. Даже нового мужчину Меган. В действительности ему было даже жаль этого бедолагу.
Он продолжил идти. Интересно, встретит ли Луиза его в саду перед домом? Или, может, она ждет его на кухне и заваривает чай? Он мог распорядиться, чтобы кто-нибудь из его людей приходил сюда и заботился о тепличных растениях, но по-прежнему делал это сам.
Воскресенье стало его любимым днем недели, и у него было такое чувство, что Луиза знала, что забота о растениях была для него всего лишь предлогом. Его визиты становились все дольше. Он никогда еще не пил столько чая.
Когда деревья наконец расступились, он увидел ее, и его сердце учащенно забилось. Луиза играла в догонялки с Джеком и Жасмин. Увидев его, она остановилась, поправила волосы и помахала ему.
Обычно ему не составляло трудности делиться тем, что было у него на уме. Он умел говорить то, что думал, не будучи при этом ни грубым, ни бестактным. Тогда почему всякий раз, когда он думал о том, чтобы пригласить ее на свидание, у него не получалось и двух слов связать?
Вытащив из кармана руку, он небрежно помахал ей в ответ. Луиза тепло улыбнулась, и у него внутри все подпрыгнуло от радости.
Признайся, Бен. Ты влюбился в нее.
Он пришел.
Она улыбнулась и помахала ему.
Бен пересек лужайку, обходя ямы, которые вырыли его люди. Ей сказали, что здесь будет розарий.
Он помахал ей в ответ, но его лицо оставалось серьезным. Впрочем, ей это даже нравилось. Луиза позволила себе вздохнуть, пока он не подошел ближе.
Она знала, что играет с огнем. Но в огне нет ничего опасного, если ты держишься от него на расстоянии. Он греет, но не обжигает. Именно это она и собиралась делать. Держаться на расстоянии от Бена Оливера. Но она давно не чувствовала себя такой живой. В мечтах и дружеском общении с приятным мужчиной не было ничего плохого. Этого достаточно, поскольку большее сейчас не нужно ни ей, ни Джеку.
Раньше с ней такое уже было. Она так сильно влюбилась, что полностью растворилась в этом чувстве. Если она не будет держать ситуацию под контролем, это может произойти снова.
Бен присоединился к ней, и они молча пошли на кухню. Джек и Жасмин их опередили и, должно быть, уже тайком полакомились пирожными.
Бен шел, опустив голову. Он, видимо, чувствовал, что она думает о нем. Об этом ей говорила легкая улыбка на его губах.
Бен Оливер был воплощением всех качеств, которые ей нравились в мужчинах. Он был сильным, добрым, внимательным, заботливым, с чувством юмора.
Разумеется, он ей не подходил.
Нет, скорее, это она ему не подходила. Ему нужна женщина без прошлого. Он не говорил этого вслух, но она чувствовала, что он хочет спокойной жизни для себя и Жасмин. С ней это вряд ли было возможно. Кто знает, когда ее в следующий раз подкараулит за углом папарацци с фотокамерой и что напишут о ней завтра в бульварной прессе. Бен был уважаемым человеком и преуспевающим бизнесменом. Зачем ему рисковать, связывая себя с женщиной, чей скандальный развод стал событием года в светской жизни Лондона.
Луиза наблюдала за тем, как Бен спорит с детьми, какие пирожные вкуснее. Она снова вздохнула. Если бы только…
Покачав головой, она заварила чай. Желать невозможного было бессмысленно, но рядом с Беном она чувствовала себя родившейся заново. Она постарается использовать свое увлечение Беном себе во благо. Оно поможет ей пережить трудный период, а затем, когда книга ее жизни откроется на новой странице, ей больше не нужно будет цепляться за мечту, и она выпустит ее на волю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Луизе удалось убедить Джека помочь ей приготовить пряничные украшения для елки. Вот только она, похоже, переоценила усидчивость своего восьмилетнего отпрыска. Пока она показывала ему, как с помощью формочек вырезать из теста разнообразные фигурки, он наелся теста и, потеряв интерес к работе, убежал на улицу.
Когда она вытащила из печи противень с пряничными ангелочками и отправила туда другой, со звездами и полумесяцами, зазвонил телефон.
Черт бы его побрал!
Закрыв дверцу печки, она подошла к кухонной стойке и взяла свой мобильный.
— Алло?
— Привет, Луиза.
Этот низкий глубокий голос она знала так же хорошо, как свой собственный. Ее охватило раздражение.
— Привет, Тоби.
Она не собиралась спрашивать, как у него идут дела. Ей было все равно. К тому же она определенно ничего не хотела слышать о его новой счастливой жизни с двадцатитрехлетней Мирандой.
Тоби молчал, и ей очень хотелось выключить телефон. Он всегда так делал — заставлял ее говорить первой, задавать ему вопросы. Но она больше не собиралась играть в его игры. Очевидно, у него было к ней какое-то важное дело, иначе он не стал бы ей звонить.
Тоби прокашлялся, нарушив напряженное молчание.
— Луиза… Я хочу поговорить с тобой о Рождестве.
— Валяй. — Прислонившись к стойке, она стала ждать, что он ей скажет.
— Видишь ли, мне подарили путевку в Лапландию. Я хотел узнать, ты не против, если Джек поедет со мной?
У Луизы внутри все похолодело. Она старалась не думать о том, что Джек проведет праздники вдали от нее. Это будет ее первое Рождество без него. Но Лапландия… Вот Джек обрадуется!
— Я не возражаю, Тоби. Ты заедешь за ним двадцать четвертого?
Ответом ей было неловкое молчание.
— Тоби?
— Билеты забронированы на двадцать второе.
На понедельник? Но это же раньше на целых три дня!
— Ты не можешь их обменять? — взволнованно спросила она.
— Нет. Ты должна принять решение. Сейчас или никогда.
— Я… я…
Тоби раздраженно вздохнул.
— Не тяни, Луиза. Это же Лапландия, родина Санта-Клауса. Джеку там понравится. К тому же в прошлом месяце из-за съемок я не мог с ним видеться. Джеку нужно проводить время со своим отцом.
К сожалению, Тоби был прав. Джеку действительно было это нужно. После своего отъезда из Глостершира он очень скучал по отцу.
— Только ты и Джек? А как же… — Луиза хотела сказать «она», но все же заставила себя произнести: — Миранда?
На том конце линии послышался вздох.
— Миранда уже в прошлом.