- Издеваешься? - грустно спросил Петер. - Посмотрел бы на тебя, если бы у тебя был такой же дядя, как у меня.
- А что не так?
- Я прошлого своего слугу уволил потому, что он слишком хорошо обращался с оружием и регулярно куда-то пропадал. Угадай, где я его потом встретил?
- В СБ? - хмыкнула. - Следовало ожидать. Твой дядя столь же предусмотрителен, как ты беспечен. Хотя порой вы оба меня удивляете, являя совсем иные черты.
Отвлекшись, я не дослушала разговор, а затем и чай подоспел. Поставив все на поднос, позволила Петеру любезно открыть передо мной дверь.
Котовский и господин Шефнер к нашему появлению уже успели поговорить. Но, судя по скрещенным рукам одного и презрительной улыбке другого, к полному согласию не пришли.
Шефнер с сомнением посмотрел на черствое печенье, на покосившиеся и разваливающиеся бутерброды и предпочел ограничиться чаем. Котовский оказался не столь придирчив. Ел он с таким аппетитом, что я даже умилилась.
- Как ваше здоровье? - спросила я, удостоверившись, что роанец уже успел утолить голод.
- Гораздо лучше.
- Я восстановил некоторые истончившиеся чары, - сказал Петер. - Удивительно, что Хайнц этого не сделал.
- Он сказал, что не рискнет вмешиваться в чужую работу, которую не до конца понимает, - пояснил Котовский.
- Старые мастера осторожны. Они знают, к чему может привести неосмотрительность и излишняя смелость мага, - заметил Шефнер. - Обратившись к столь молодым и неопытным артефакторам, вы рискуете не только собой, но и ими.
Роанец кинул на меня сомневающийся и тревожный взгляд.
- Мне не хотелось бы рисковать фрейлейн Софией!
- Поверьте, я уже давно выросла из студенческих ошибок, - снисходительно ему ответила.
- Свидетельством чему, полагаю, является ваша прическа, София.
Я бросила на Шефнера-старшего уничижительный взгляд, но тот подмигнул, заставив меня покраснеть.
Петер внезапно поднялся и вышел. Вернулся через минуту с тетрадью в руках.
- Вот, вспомнил. Я вчера перерисовал кое-какие узоры со спины пана Котовского и попытался расшифровать некоторые плетения. В основном какая-то чушь получилась. Может, ты увидишь смысл?
Я углубилась в записи, сделанные торопливым и малоразборчивым почерком, кое-где дополненные рисунками. Там, где Петеру было совсем непонятно, он оставлял на полях знак вопроса. Я ткнула в один из них:
- Вот тут. Это не знаки Рейгара, а «щит богов». Старая северная школа, мне рассказывал про нее дед. Поэтому и итоговая формула у тебя получилась неправильная. Так что это не чары для улучшения надоев у скота, а оберег против порчи древесины... О, это тоже весьма странно.
- Порча древесины? - растерянно переспросил Котовский. - Надои у скота?
- Видите, вы попали в надежные руки, - доверительно сказал ему Шефнер. - София, вы можете взять эту драгоценную тетрадь с собой и изучить ее дома.
- Да, нужно во всем разобраться, прежде чем приступить к работе непосредственно с объектом, - кивнула я, не поднимая взгляда от записей.
Роанец грустно вздохнул.
- Не обижайтесь на Софию, пан Котовский, - снисходительно посоветовал менталист. - Поверьте, быть объектом для исследований гораздо лучше, чем болванкой для экспериментов. Это показывает вашу ценность в глазах артефакторов. Пойдемте, София, я подвезу вас до дома. А то еще врежетесь по дороге в какой-нибудь столб.
Я была столь увлечена, что даже не стала спорить с Шефнером, позволив себя увести. У дома нас уже ждал автомобиль главы СБ, и в этот раз Мартин был не за рулем, а сел рядом со мной на заднее сиденье и назвал водителю мой адрес. Затем нажал куда-то, и пассажирский салон отделился от кабины перегородкой. Я и не знала, что здесь такое есть!
- И зачем вы это сделали? - с подозрением спросила.
- Мне просто хочется побыть с вами немного вдвоем. Разве это такое преступление?
У Шефнера в голосе опять появились подозрительные интонации. В последний раз я слышала их на нашем свидании. Поэтому я отодвинулась к противоположной дверце автомобиля и, прижимая тетрадку к груди, подарила магу хмурый взгляд. Смотреть ему в глаза было ошибкой. Потому что желание, плещущееся на дне темно-карих глаз, заставило меня почувствовать себя уязвимой. Перед ним самим и его чувствами я оказалась гораздо беспомощнее, чем перед его магией. В этот момент я уже проиграла. Поэтому когда Мартин потянулся ко мне, не пыталась его остановить, а сама подставила губы и лицо под его поцелуи. И ответила ему, сначала робко, а затем с таким пылом, как будто могла жить, только пока у нас было одно дыхание на двоих.
Следовало ли мне остановить Шефнера? Возможно. Но последнее, что мне хотелось сейчас, - это отталкивать его. Я будто не могла утолить жажду и пила его поцелуи, жадно и нетерпеливо. Вкус его губ и жар прикосновений заставили меня забыть о том, где я нахожусь. Будто весь мир был им - изменчивым, властным и нетерпеливым мужчиной.