Благодарить такого лидера общество будет до тех пор, пока «третий путь» не накроется медным тазом. После чего, проснувшись и вновь протрезвев, народ скажет сакраментальную фразу из старого советского кинофильма: «А царь-то ненастоящий!» И будет затем безмолвствовать. И затаится до появления нового, на этот раз настоящего царя, который предложит четвертый путь.
«Российское общество оказалось более зрелым, чем многие полагали. Повышение цен, последовавшее за их либерализацией, мало кому понравилось. Однако люди, понимавшие, что угроза голода реальна, отнеслись к этому без восторга, но с пониманием. Массовых проявлений протеста, тем более насильственных, на протяжении первых месяцев после либерализации цен не было».
(Гайдар Е. Смуты и институты // Гайдар Е. Власть и собственность: Смуты и институты.is>Государство и эволюция. СПб.: Норма, 2009. С. 137)
«Сейчас в стране апатии нет (написано в середине 1990-х. — Д. Т.). Я говорю не о политической апатии. А о вещи куда более важной, об апатии социальной. Наоборот, люди проявляют повышенную социально-экономическую и трудовую активность. Одно из главных завоеваний этих лет — с сонной одурью на работе, характерной для брежневского и предыдущих периодов, покончено. Правда, гораздо большая активность направляется в сферу торговли, обслуживания, традиционно заброшенную в социалистическом обществе. Как бы то ни было, повышение трудовой активности населения сегодня — одна из причин, ослабляющих социально-экономический и политический кризис».
(Гайдар Е. Государство и эволюция // Гайдар Е. Власть и собственность: Смуты и институты. Государство и эволюция. - СПб.: Норма, 2009. С. 311-312)
Глава 2.
Под крылом у Путина
Чтобы понять, почему нынче мы движемся от кризиса к кризису и никак не можем толком наладить положение дел в экономике, нужно выяснить, каковы были реальные причины успеха, достигнутого в ранние годы пребывания Владимира Путина у власти. На первый взгляд кажется, что если в стране появился новый лидер, то, значит, именно с ним связаны успехи. Однако на самом деле всё было намного сложнее. Экономический подъем объяснялся не столько личностью президента и его делами, сколько комплексом объективных обстоятельств, сложившихся в первой половине нулевых.
Экономический рост начался еще до того, как Путин успел принять какие-либо меры для развития экономики. Связано это было с эффектом девальвации рубля. Как ни парадоксально, но на пользу нам сработало именно то, что в августе 1998 г. воспринималось населением страны как страшное бедствие, как обнищание, как удар по интересам миллионов российских граждан.
Но экономика — это вообще область сплошных парадоксов. Там очень часто негативные явления вдруг оборачиваются позитивными, и наоборот. А потери, которые мы, скажем, несем как потребители, становятся нашими же приобретениями как производителей.
До августа 1998 г. российский потребительский рынок был заполнен импортными товарами. Объяснялось это тем, что наши власти на протяжении трех с половиной лет стремились удерживать рубль в так называемом валютном коридоре. Рублю не давали сильно падать. Максимум — мягко опускали на незначительную величину. При этом работала наша экономика в целом довольно плохо. Несмотря на трудности, с которыми сталкивались в середине 1990-х гг. миллионы людей, в целом мы жили всё же лучше, чем должны были жить в соответствии с общим уровнем развития хозяйственной системы.
И вот рубль рухнул. В августе власти вынуждены были отказаться от поддержания валютного коридора, поскольку у них не имелось больше средств, чтобы сохранять свою старую политику. Бизнес и рядовые граждане стали в панике скупать доллары, понимая, что в перспективе иностранная валюта еще больше подорожает. В целом весь комплекс обстоятельств (слабость властей, паника, бегство капитала из России) привел к тому, что за полгода рубль ослабел почти в пять раз. Иными словами, на нашу зарплату мы могли теперь купить в пять раз меньше долларов и, соответственно, тех зарубежных товаров, которые наши импортеры за доллары приобретали на мировом рынке.