Сексуальное обольщение демоном не часто использовалось, пока абсолютное целомудрие не стало внутренней целью, признанной как обществом, так и индивидуумом. Так верование, что для соблазна женщины нужен демон-искуситель, отражает тот факт, что внутренний стандарт целомудрия был столь строгим, что для его нарушения требовались сверхчеловеческие силы (злые духи). Но то же верование показывало, что для снятия неразрешимых внутренних противоречий общество прибегало к добрым духам.
В новое время решение проблем общество стало видеть в культе великих людей, о чем говорит преобладание мегаломанического бреда о мнении себя Наполеоном и т. п. Ангелы и демоны были сверхъестественными существами, но в человеческом образе. А великий человек — всего лишь апофеоз среднего человека. Даже если у человека мания преследования, то преследователь представляется в образе собаки или иного живого существа. А что можно сказать о страхах времени, в которое не верят ни в ангела, ни в великого человека, но считают, что все проблемы решаются механическими «мозгами» или управляемыми ракетами?
Современный человек больше не ищет решения своих неразрешимых проблем в нирване или на небесах, но с надеждой взирает на космическое пространство. В той мере, в какой он уповает на ядерное оружие и баллистические ракеты, в той же мере его преследует страх атомной бомбардировки. Действительно новое в чаяниях и страхах машинного века то, что спаситель и разрушитель больше не предстают в человеческом облике, они больше не являются носителями человеческих качеств.14
Кроме того, сверхъестественные силы не воспринимались как слуги, а научные открытия и машины как рациональные создания человека призваны ему служить. Переход от полезной, но неразумной машины к машине-манипулятору и даже машине-убийце рассматривается не как изменение типа, а как изменение параметра или уровня.
Типичный пример можно привести из немецкого опыта с Kartenmensch — картотечным существованием. Картотека из перфокарт, обрабатываемая машиной, превращает каждого из нас в простой набор полезных характеристик, согласно которым нас отбирают заинтересованные лица. Случается, что мы бываем востребованы как целостные личности.
Возможно апокрифичная история из «Нью-Йоркера» проиллюстрирует это положение лучше длинных рассуждений. Одна дама записалась в книжный клуб, дела его пошли неважно, и она покинула его. Но ей продолжали приходить перфокарты с требованием оплатить счета несуществующих заказов. Она многократно разъясняла, что больше не состоит в клубе и ничего не должна. Карты продолжали поступать. Тогда она взяла карту своего сына и пробила там несколько дырок. Это машину устроило. Карты больше не приходили. Машинная организация смогла понять только машинный ответ.
Это забавная история. Наша готовность подчиняться требованию не портить перфокарты должна заставить нас задуматься. Большинство из нас, не задумываясь, мнет рукописные письма, а к требованиям машины мы относимся с большим уважением. Я понимаю, что нельзя ждать от машины приспособления к человеческим прихотям. Но чего ждать от будущего, когда мы все больше должны отвечать на перфокарты и все меньше на рукописные письма, запросы и даже чеки. Невозможность отреагировать свободно (например, смять или согнуть перфокарту как письмо) нарушает нашу основную способность реагировать искренне. Чем больше мы должны будем сдерживать спонтанность, тем быстрее она выйдет из употребления.
Кажется, что изменение уровня сложности принятия решения меняет природу процесса принятия решения и лишает его человеческих качеств. Гораздо проще задействовать перфокарту или номер ей соответствующий, чем обратиться к человеку. Много манипуляций, обычно вызывающих сопротивление, теперь спокойно проходят, поскольку все, что нужно сделать манипулятору, — это вставить безликие карточки в сортирующую машину. После сортировки остается лишь предписать выбранным машиной людям выполнение задания.
Люди, которые рассматриваются начальством как цифры на перфокарте, и сами начинают смотреть на себя как на цифры. Как заметил Дж. Х. Мэд, наш образ, создаваемый другими, меняет нас самих. Психоанализ указывает, что, каковы бы ни были рациональные причины действий, есть также и бессознательные мотивации. Каковы бы ни были рациональные обоснования использования перфокарт (избежание человеческих ошибок, экономия времени, рационализация процесса), есть еще и иррациональный аспект.