Самоплясовъ почесалъ затылокъ и сказалъ:
— Дѣйствительно, надо заупокойную обѣдню отслужить и покормить здѣшнихъ.
— Да какъ-же… Непремѣнно слѣдуетъ. Сколько ты отъ папеньки капиталовъ-то получилъ! Вѣдь одинъ единственный наслѣдникъ, — проговорила тетка. — Сестрица твоя Клуша — ну, да та выдѣлена при замужествѣ.
— Однако, все-таки, по духовному завѣщанію я ей выдалъ пять тысячъ.
— Ну, что пять тысячъ! Капля въ морѣ при твоихъ капиталахъ.
— Вы, тетенька, не очень про капиталы-то здѣсь распространяйте, а то въ чужихъ рукахъ кусокъ всегда великъ кажется. Просить начнутъ родственныя-то связи эти самыя…
— Да ужъ и то просить приходили. «Похлопочи, говорятъ, Соломонида Сергѣвна, чтобъ намъ хоть-бы какихъ-нибудь обносочковъ послѣ покойника». Одинъ проситъ шубу, другой шапку и жилетку, третій пальтишко.
— Гдѣ-жъ у меня тутъ одежа! Не везти-же было съ собой всю папенькину ветошь для раздачи. Да и какіе такіе у него были наряды особенные! Весь свой вѣкъ ходилъ онъ съ засаленнымъ брюхомъ, — пробормоталъ Самоплясовъ. — А я пришлю сюда потомъ, что найдется, пришлю, а вы потомъ раздадите.
— Да вѣдь и такъ… помимо одежды… Вотъ Матрена Игнатьевна хочетъ просить у тебя на лошадь, чтобы ты лошадь помогъ ей купить.
— Ужъ и лошадь сейчасъ! Жирно будетъ. Одной лошадь, другой корову, третьей на избу… Достаточно и того, что рубля два-три на горячее дамъ. Ну, купитъ чайку и кофейку…
— Ну, будемъ такъ говорить, что Игнатьевна-то тебѣ только по отцу въ сватовствѣ приходится, а Авдотья-то Алексѣвна тебѣ тетка двоюродная.
— Какая Авдотья Алексѣвна? — задалъ вопросъ Самоплясовъ.
— Авдотья Алексѣвна Закорузлова, сестра моя двоюродная. Еще что дочка-то въ Петербургѣ въ прислугахъ… — припомнила ему тетка.
— Да развѣ и она была здѣсь, эта Прасковья Алексѣвна?
— И-и-и, что тутъ перебывало съ семи-то часовъ утра! Чуть свѣтъ забрезжился — а ужъ онѣ лѣзутъ! «Мы, говорятъ, поздравить его съ пріѣздомъ и съ наслѣдствомъ»… Да и не вѣрятъ, что ты спишь. Лѣзутъ. Спрашиваютъ меня, что я получила. Ну, я показала имъ мои и Феничкины гостинцы отъ тебя.
Капитона Самоплясова какъ-бы что укололо.
— Вы, тетенька, не обижайтесь. Та матерія, что вы на платье вчера отъ меня получили, само собой, а окромя того вы отъ меня за вашу честность пять большихъ золотыхъ кругляшковъ получите. — сказалъ онъ. — Пятьдесятъ рублей за ваши хлопоты и хозяйство. Мерси. Позвольте, я васъ поцѣлую.
Онъ чмокнулъ тетку и прибавилъ:
— Да вотъ-съ вамъ, чтобы не откладывать въ дальній ящикъ.
Пять большихъ золотыхъ были отсчитаны.
— Спасибо, спасибо тебѣ, - сказала тетка, завязывая деньги въ кончикъ ситцеваго головного платка. — Эти деньги теперь мнѣ о-охъ какъ кстати! Вѣдь я Фенюшку-то норовлю замужъ сладить. Женихъ наклевывается.
— Ну? Кто такой?
— Не изъ нашего онъ села, а изъ чужой деревни, но человѣкъ хорошій, непьющій. Климовъ Петръ Андреичъ. По лѣтамъ въ Петербургѣ, въ приказчикахъ на пароходахъ живетъ.
— Не знаю такого, не знаю… — отозвался Самоплясовъ.
— Да гдѣ-же тебѣ знать! Питеръ великъ, а изъ деревни онъ чужой. Да и живетъ-то здѣсь только по зимамъ, когда пароходство кончается. Бывалъ, сколько разъ у насъ… Блины ѣлъ. На святкахъ ряженымъ пріѣзжалъ съ товарищами… На посидѣлки зимой-то тоже сюда пріѣзжаетъ.
— Такъ давайте его сюда скорѣй, давайте! Вотъ пока я здѣсь — мы и свадьбу справимъ! — воскликнулъ Самоплясовъ. — Феня дѣвушка хорошая.
— Хорошая-то хорошая, милый мой. Ужъ я ее въ большомъ страхѣ держу, а только все-таки безприданница, а онъ человѣкъ служебный, деньгу прикапливаетъ. Ну, конечно, онъ льстится болѣе изъ-за того, что вотъ она сестрой двоюродной тебѣ приходится. Думаетъ, что ты поможешь на приданое.
Самоплясовъ прикусилъ языкъ.
«Однако, тутъ деньжатъ-то порядочно повыгрузить придется», — подумалъ онъ.
Тетка выпила чаю и опрокинула чашку на блюдечко, положивъ на донышко огрызокъ сахару.
Въ кухнѣ послышались шаги и тенористый возгласъ, спрашивающій:
— Дома пріѣзжій-то?
Затѣмъ раздался звукъ сбрасыванія тяжелыхъ калошъ, а потомъ покрякиваніе, покашливаніе.
V
Въ комнату вошелъ священникъ, тощій, высокій, съ рыжеватыми жидкими волосами, довольно нарядно одѣтый въ синюю шерстяную рясу съ рукавами на шелковой подкладкѣ и съ наперснымъ крестомъ.