Зато собственных рычагов воздействия на легислатуру губернатор не получал. Как уже говорилось, распустить законодательный орган он не мог. Ни в одной из конституций, созданных до 1780 г., не предусматривалось права вето со стороны исполнительной власти. Лишь в конституции Нью-Йорка право вето существовало, но оно было закреплено совместно за губернатором, канцлером и судьями верховного суда, составлявшими ревизионный совет (ст. III). Ни в одной из ранних конституций штатов не прослеживается и понятие прерогативы, которую Локк определял «как разрешение со стороны народа его правителям делать некоторые вещи по их собственному свободному выбору, когда закон молчит, а иногда также и поступать вопреки букве закона ради общественного блага; и народ соглашается с этим, когда это сделано»[681]. Концепция прерогативы была важной частью предреволюционной политической теории, но во второй половине 1770-х гг. она исчезла вместе с наивным монархизмом.
Итак, ранние конституции штатов в разных вариантах воспроизводили локковскую схему разделения властей. Более того, они дополнительно усиливали законодательную ветвь, не предусматривая (в отличие от Локка) прерогативы исполнительной власти и ограничивая ее полномочия необходимостью согласия тайного совета или легислатуры.
Довольно рано эта схема подверглась критике со стороны самых разных мыслителей США. По свидетельству Б. Раша, первая реакция Дж. Адамса на пенсильванскую конституцию была такой: «Милостивый Боже!.. Народ Пенсильвании через пару лет с радостью отправит британской короне петицию о примирении, лишь бы избавиться от тирании своей конституции»[682]. Дисбаланс власти был основной причиной, по которой критиковали и конституцию Виргинии. Крылатой стала фраза Джефферсона, относящаяся именно к данному документу: «173 деспота, несомненно, будут угнетать так же, как и один»[683]. Под этим подразумевалось, что виргинская легислатура фактически сосредоточила в своих руках все три ветви власти. Мэдисон критиковал конституцию своего штата, исходя почти из тех же положений, что и Джефферсон. Он полагал, что виргинский сенат «едва ли мог быть хуже». Что касается исполнительной власти в Виргинии, то это, по мнению Мэдисона, «худшая часть дурной конституции». Она излишне зависит от законодательной ветви и потому не может служить для последней надежным противовесом[684]. Дж. Адамс доказывал, что отсутствие права вето у исполнительной власти приведет к отсутствию стабильности в Массачусетсе: «Исполнительная власть, которая должна быть средоточием мудрости, подобно тому как легислатура — средоточие свободы, без этого средства самозащиты будет подобна зайцу, бегущему от охотников»[685]. Создавая конституцию Массачусетса, Адамс постарался исправить положение. В его проекте губернатор имел право вето, для преодоления которого требовались 2/3 голосов обеих палат (показательно, что при этом само слово «вето» не употреблялось: конституция Массачусетса, гл. I, секц. I, ст. II). Губернатор мог созывать и распускать легислатуру, являлся главнокомандующим армии и флота своего штата, обладал правом помилования. С «совета и согласия» сената он назначал всех судебных чиновников, главного прокурора и др. должностных лиц штата (конституция Массачусетса, гл. II, секц. I, ст. IV, V, VII, VIII, IX).
Помимо законодательной и исполнительной власти, Локк выделял еще одну — федеративную. С его точки зрения, «сюда относится право войны и мира, право участвовать в коалициях и союзах, равно как и право вести все дела со всеми лицами и сообществами вне данного государства; эту власть, если хотите, можно назвать федеративной»[686]. Идея «федеративной власти» не прижилась в английском Просвещении. Свифт, например, был сторонником того, чтобы право войны и мира всецело оставалось за короной[687]. Впрочем, Локк также предлагал сосредоточить исполнительную и федеративную власть в одних руках.
682
B. Rush to J. Adams. Oct. 12, 1779 //
684
J. Madison to C. Wallace. Aug. 23, 1785 I/
685
J. Adams to E. Gerry. Nov. 4, 1779 //